Зерно Путеводной Звезды - стр. 33
Сквозь прутья решётки на него с обеих сторон прохода смотрели десятки глаз. Вцепившись в ржавый металл грязными исцарапанными пальцами, пленники провожали Калаана взглядами, полными самых разных эмоций – от страха и тревоги до неприкрытой ненависти.
Он давно уже перестал обращать внимание на подобные вещи. Для него все эти существа за решёткой – безымянный скот. Такой же товар, как, к примеру, слитки металлов или какие-нибудь фрукты с южных островов. В торговле им есть свои плюсы и минусы, свои подводные камни. Иногда накатывали мысли, что неплохо бы заняться чем-нибудь менее хлопотным. Но дальше мимолётных порывов дело не заходило. Он завяз слишком давно и крепко, чтобы что-то менять.
В конце отсека узкий проход между клетками упирался в поперечный коридор, рассекающий трюм от борта до борта. Здесь попросторнее – вон на том дощатом столе возле левого борта кок размещает свои бадьи с баландой, когда приходит время кормить пленников, а дальше справа, возле трапа к оружейной башне – пост, где по очереди дежурят бойцы.
Но сейчас тут шагу нельзя было ступить. Крогар, сгорбившись, стоял на перекрестке коридоров и разглядывал нечто, разложенное перед ним на полу. Двое матросов, кряхтя, подтаскивали очередной завернутый в дерюгу предмет, в котором легко угадывалось мертвое тело. Выложили рядом с остальными.
Калаан, окинув взглядом печальную картину, не удержался от ругательства. Всё оказалось хуже, чем он думал. Гораздо хуже.
– Сколько? – выдохнул он.
– Двадцать два, – своим низким грудным басом прорычал Крогар. – Раненых больше. Есть тяжелые.
Он мотнул уродливой башкой налево, где прямо на столе лежал, тяжело дыша, мокрый от пота мужчина с таким бледным, заострившимся лицом, что больше походил на покойника. Обе ноги его, похоже, была сломаны в голенях, причем переломы были скверные, открытые – сквозь грязноватые бинты проступали бурые пятна.
Наличие этих повязок удивило Калаана больше всего. Наложены они были явно со знанием дела, а на правую ногу даже успели примотать примитивную шину из обломка доски.
Но, увидев, кто это сделал, капитан пришёл в ярость.
– Какой идиот выпустил её из клетки? – рявкнул он на матросов.
– Да куда ж она денется? – виновато промямлил один из них – чумазый настолько, что на лице одни глаза блестят. – А кроме неё, и раны-то никто не умеет перевязывать.
– Я сказал – в клетку её! И больше не выпускать без моего разрешения!
Виновница стычки – худая, хрупкая на первый взгляд лаари с коричневой пятнистой кожей и огромными серыми глазами – зыркнула на него через плечо.
Когда она только попала на корабль, её волосы, заплетенные в десятки тугих косичек и украшенные мелкими ракушками, были серебристо-белыми. Сейчас они уже цвета грязного тряпья. Изящный наряд из тонкой светлой ткани тоже превратился в лохмотья, тяжелые браслеты кандалов на руках и ногах оставили тёмные ссадины на коже. Однако взгляд остался всё тем же – гордым, наполненным бессильной яростью, как у запертого в клетке зверя.
– Я разрешил, – неожиданно подал голос Крогар. – Может лечить.
– И что с того? – прошипел капитан сквозь зубы и уже совсем тихо, чтобы расслышал лишь боцман, добавил. – Она опасна!
Любому другому он бы не спустил такого неповиновения. Но с этим огромным троглом даже сам Калаан старался держаться сдержанно.