#Зерна граната - стр. 41

С переменным успехом они сыграли еще две партии. Победа в итоге досталась хозяину. Довольный собой, он объявил перерыв и перевернул эбонитовый диск, испещренный тончайшими желобками, на другую сторону.

Потом Эриху отчего-то показалось удачной идеей ознакомить гостей со своей коллекцией чучел, и он повел их по периметру комнаты. Андерсена передергивало каждый раз, когда тот останавливался перед очередным экспонатом и разливался соловьем о чудесах и новшествах таксидермии. Подумать только, последние чучела даже обладали собственной механикой, позволяющей шевелить конечностями и поворачивать голову! К слову, охотником он не был, но, когда егерь приносил удачную, не попорченную тушку, хозяин поместья Винеску тут же заказывал мастеру новый экземпляр для украшения комнат.

Юстас старался ограничиваться вялыми почтительными кивками и не присматриваться к «удивительно естественным» глазам и позициям, но тут увидел нечто такое, от чего его обычно холодная кровь вскипела, а оркестровые литавры отозвались в затылке звенящим эхом.

Оскалив мелкие, бритвенно-острые зубы, кусочками янтаря на них таращился матерый лис. На его холке, вдоль выступающего хребта и в темной окантовке губ виднелись искры седины. Животное будто готовилось к прыжку, припав на передние лапы. Композиция, как жизнерадостно пояснил опьяневший Эрих, была сделана таким образом, чтобы отвлекать внимание от крошечного дефекта: когда тело лиса извлекли из капкана, оказалось, что тот пытался отгрызть себе лапу, но не успел.

– Но такому красавцу грех пропадать, – не унимался фон Клокке, несмотря на то что лицо Фердинанда явно посерело. – Тем более он один из последних. Остальных вредителей давно извели.

Юстас сжал кулаки: именно лис был геральдическим животным и символом семьи Спегельраф. Злонамеренная или нет, демонстрация такого рода была страшным оскорблением. И последней песчинкой.

– Сыграем партию, герр Эрих? – предложил ассистент герцога.

Фон Клокке несколько раз бессмысленно моргнул, фокусируясь на Андерсене, и кивнул.

– Я не против, мой мальчик. – Он похлопал Юстаса по плечу и нетвердой походкой двинулся обратно к бильярду. – Но предупреждаю – меня сложно удивить даже новыми трюками.

– Тем не менее я попытаюсь.

Юстас снял строгий синий пиджак, закатал рукава, не спеша выбрал кий, чтобы его длина соответствовала росту, тщательно натер наконечник мягким мелом. Хозяин тем временем с удовольствием подготавливал стол к новой игре: извлекал из луз шары, подпевая элегической арии.

– Разбей, мой мальчик, уступаю.

– Как вам угодно.

Черный биток ударил в вершину пирамиды, и она рассыпалась, раскатилась по вишневому сукну. Юстас машинально отметил не менее полудюжины выигрышных вариантов.

– Объявляйте ваши номера, господа, – хрипло сказал герцог, ссутулившись около доски со счетом.

– Мой будет девятый, – провозгласил Эрих, установив конец кия на растопыренной пухлой пятерне. – Во-от эдак!..

Как и рассчитал Юстас, шар был сыгран крайне неудачно, но общей картины не изменил.

– Номер один.

Удар. Герцог равнодушно засчитал очко в пользу Андерсена.

– Ловкач, – обрадовался Эрих. – Вижу, что Нанду тебя натаскивал!

– Мне было у кого поучиться. Продолжим, – потребовал Юстас.

Первую партию Андерсен выиграл почти всухую, даже без особых приемов, чем надеялся немного отрезвить фон Клокке – иначе все было бессмысленно. Он преуспел в этом: старик прилагал все большие усилия, чтобы одолеть противника, и его досада росла.