Зеркало - стр. 12

Бабушка ее к подруге отпустила, сама не здешняя – в смысле – бабушка, погостить приехала. Ее предупредили, конечно, только она не огляделась еще, не думала, что все так серьезно. А Аннушка по дороге пошла, чего давно не делала, хотела новые туфельки от росы поберечь.

Короче, этот скот, похоже, все же малышку вскользь приложил – ее отбросило вниз на кусты. Поди сообрази, какой синяк от природы, какой от машины. Однако, переломов не оказалось, травмы в целом сочли незначительными. Кроме одного – девочка от испуга стала заикаться.

Дальше больше – начала заиканья стесняться, ее начали дразнить. Короче, жизнь благополучного ребенка, которую друзья прежде ласкового звали Аннушкой, превратилась в кошмар.

Тут на побывку с севера, что называется: «Погреть косточки» прибыл дядя девочки. Дядя Степа – Веркин дядя. От Верки можешь все из первых уст услышать… но лучше не надо, рассказывает: «Каждый раз сжимается.»

Верка тогда говорила: «Дядька лицом чернел и чернел.» На каждый неправильный звук племяшки цветом души кривился. Как ты к перестрелке не призывал. Его не поддержали. Тогда какой-то странный сделался. Однажды увидел Аннушку в слезах, в истерике, она зверски пыталась с собой справиться, но ей никак не удавалось. Ик, да ик…

За неделю до отъезда дяди домой, рыбаки, отправляясь на рыбалку затемно и подходя к своим лодкам, увидели Степана, сидящего на их небольшом причале.

Тот курил и выглядел, конкретно не от мира сего.

–Степ, ты чего здесь сидишь?

–Да вот жду, выплавит или нет.

Мужики притормозили.

–Ты кого-то отправил поплавать?

–Ага, дрянь одну. Сильно напрашивалась.

«Ну, ежели совсем дрянь, так всплывет» – пошутил один из мужиков. Но больше никто не улыбнулся.

–Степ, а давно этот, ну, которого ты плавает?

–Со вчерашнего вечера.

–Степ, ты…

–Ну что вы… Дрянь сама… как в анекдоте попутала плавки с машиной.

Мужики его еще попытали, но Степан как потерял интерес к разговору…

А через пару дней начались поиски одного из дачников, выяснилось – именно того мерзавца, что сделал девочку заикой. Пропавшего не нашли, как и его вещи. Кроме авто. Подальше от прибоя. Выглядело это так, словно машина на хорошей скорости сорвалась с высоты пирса и продрейфовала стороной.

Местные пожелали лишь красавицу машину – могла бы возить хорошего человека.

Власти в поисках местных тоже бегло опрашивали. Все насчет «плавок» промолчали.

Еще спустя три дня поступило новое сообщение, что мерзавца с подругой якобы видели в городе уже позже даты пропажи и дознание переместилось туда.

В этой истории – одни догадки. Кто-то говорит, что сообщение о том, что пропавший «пропащий» на самом деле в городе позже не объявлялся, что информация эта взялась ниоткуда. И еще, что разговор про «плавки» состоялся, а кто-то говорит, что нет. Так или иначе – обсуждение велось строго между своими.

Дядя Степа успешно отбыл к месту службы, дело даже до допросов не дошло. А у Аннушки наступила успешная полоса лечения от заикания, словно мерзавец в силу лишения тела, в том числе – рук перестал дергать ее за язык.

–Это тот мерзавец в плавках, что остался жив?

–Не известно. Ну… маловероятно. Одно можно с уверенностью сказать, что здесь его никто больше не видел.

Незначительно время в станице стояла тишина. Разговоры безымянные все же ходили, а уроды – трусливы, два и два сложили. Но постепенно безнаказанность снова запела им горделивые песни «кто я такой!» (интересно, – и кто?). И они снова принялись ездить по станице, а потом и летать.