Зеркало души. Часть Вторая - стр. 7
- «На каждый роток не накинешь платок!» - тут же вспомнились мне слова моей бабки, когда я жаловалась ей на сплетни, выходившие от моих школьных подруг. – Но ты будь выше. И запомни – «Стыд не дым – глаза не выест». Поговорят и замолкнут.
Многому она меня научила еще в юности, когда жизнь уже показала свои зубы. Теперь же мне предстояло увидеть их в этом времени. Единственное что могло нас спасти – это мой опыт прошлой жизни. На это теперь вся надежда.
Девчонки еще долго обсуждали такой разноречивый фильм, раскладывали его по частям и по полочкам, решив, что героиня сука и сволочь, когда наврала про мужа, а тот слишком мягкотел, что не смог дать отпор, что пара Соня и Степа молодцы и правильно живут, а вот композитор Рощин тварь еще та.
- Старик, а туда же! – восклицали мои сокурсницы. – А она? Дура и хищница! Правильно её назвал Рощин! Захотела всё и сразу! А потом металась от Феди к Степе, и к тому же композитору! Вот и осталась ни с чем! Так ей и надо!
То есть фильм захватил всех и даже мальчишки проходились по образу красивой актрисы нехорошим словом и девчонки их даже не останавливали, как всегда делали при матерке. Здесь всё было к месту!
И только Маша, искоса смотрела и помалкивала, понимая меня, догадываясь о моем к генералу отношении. Видимо её чуйка угадала и мои чувства к нему, и его внимание ко мне. Да только теперь, особенно после просмотра моего « будущего» состояния, она не могла ничего сказать и только отводила глаза от попыток узнать её отношение ко всему этому балагану.
- Теперь и она не на моей стороне. – думала я, тоскливо. – Этот фильм сильный аргумент не в мою пользу.
Я стискивала зубы и говорила себе, что не позволю вмешиваться в свою судьбу ни студкомитету, ни комсомольской организации, как это было в кино. Я буду стойкой до конца! На этом и успокоилась и даже улыбалась всем, когда пошли шутки и подколки, как всегда, после бурного обсуждения.
Виктора уже не было с нами. В этот раз он остался в поселке. Его заменил тот самый тракторист, который был в прошлый раз вместо него сторожем на стане, когда мы уезжали в совхоз. Виктор появился тогда с патефоном, а тот уехал с той же машиной, что привезла нас. И сегодня мы уже не слушали пластинки и не танцевали, а вечером после ужина вновь пошли споры по фильму. Мне было неловко, и я ушла спать. Там, в вагончике, спрятала письмо, прочитав его еще несколько раз. Уснула не сразу, только после того, как за стеной начался дождь.
- Завтра опять будет слякоть. – мелькнула мысль перед самым провалом в темноту.
Всю ночь лил холодный дождь и даже с утра не прекращался. В вагончик прокралась влага и холод. Мы едва согревались под двумя одеялами. Вставать не хотелось. Но Маша подняла нас всех и меня в том числе. Я после муторной ночи, еле открыла глаза. Но вспомнив, что надо помогать подруге, вскочила и с бодрым припевом:
– «Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля, просыпается с рассветом вся советская земля. Холодок бежит за ворот, шум на улице слышней, с добрым утром милый город, сердце Родины моей». – пела я во весь голос.
Девчонки ворчали на меня, но вставали и заправляли свои теплые постели. Приведя себя в порядок, мы сели завтракать под тот же не унимавшийся дождь. Было зябко и мокро. На площадке появились лужи, и почва уже здесь размякла.