Зеркальный человек - стр. 35

Там он включил напольную лампу; комната осветилась.

Бродяга спал в своем кресле.

Мартин прошел по скрипучему паркету, увидел в темном стекле балконной двери собственное отражение.

Сзади что-то задвигалось.

Мартин, не оборачиваясь, подался в сторону, чтобы видеть, что происходит в прихожей.

За спиной у него поблескивала глянцевая дверь ванной.

Мартину показалось, что блестящая поверхность поехала в сторону, и он понял: кто-то открывает дверь.

Детские пальцы выпустили дверную ручку и проворно исчезли в темноте.

У Мартина заколотилось сердце; он обернулся. В темноте прихожей он все-таки разглядел, что дверь в ванную открыта нараспашку.

Мартин задом отступил в угол гостиной и съехал на пол, привалившись спиной к стене.

Отсюда можно наблюдать за окнами, закрытой кухонной дверью и темным проемом, ведущим в прихожую.

Сегодня Мартин весь день пытался справиться с отчаянием.

Ему не хотелось сорвать удочерение Мии, но у него никак не получалось объяснить Памеле, что нейролептики не действуют, потому что мальчики существуют на самом деле.

На журнальном столике, рядом со стопкой бумаги, стоял стакан с сангиной, ручками и грифелями. Иногда Мартин обращался к своим материалам для рисования, чтобы писать записки Памеле, хотя подозревал, что старший мальчик умеет читать.

Так лучше, чем говорить.

Не сводя взгляда с темной прихожей, Мартин проглотил четыре таблетки валиума. Руки у него так тряслись, что он уронил блистер на пол.

Глаза щипало от усталости. Мартин скорчился у стены ярко освещенной гостиной.

Он задремал, и ему приснился солнечный свет. Свет проникал сквозь лед и мерцал на поверхности воды, как желтые облачка.

Пузырьки вокруг него позванивали, словно стеклянные.

Мартина разбудил какой-то скрип.

Звук почти сразу затих. Пульс гулко застучал в ушах: Мартин понял, что это отворилась дверь гардеробной.

Кто-то потушил лампу, и в гостиной стало темно.

Тускло светился синий индикатор телевизора, отчего мебель казалась прихваченной льдом.

Стена с проемом, ведущим в прихожую, была черной.

Ветер раскачивал на балконных перилах застрявший с Рождества обрывок гирлянды.

Мартин вытянул руку и пошарил под диваном, куда он уронил валиум. Таблетки исчезли.

Ему стало ясно: сегодня ночью мальчики не оставят его в покое.

Чувствуя головокружение от таблеток, Мартин подобрался к столику, взял лист бумаги и палочку угля. Надо нарисовать крест и держать его перед собой, пока не рассветет.

Мартин начал рисовать, медленно и тяжело двигая рукой. В темноте он плохо видел, что у него получается. Мартин всмотрелся на рисунок. Перекладина с одного конца вышла длинноватой.

Поколебавшись, Мартин – сам не понимая зачем – пририсовал вторую перекладину.

Из-за валиума ему казалось, что он утратил волю. Мартин снова поднес уголь к бумаге и изобразил рядом с первым еще один столб.

Заштриховал балки и продолжил рисовать, хотя веки у него отяжелели.

Мартин взял новый лист. Крест вышел кривым, Мартин начал заново, но бросил: из прихожей донесся торопливый шепот.

Мартин бесшумно отполз назад, прижался спиной к стене и уставился в темноту.

Вот они, мальчики. Идут.

Один из них случайно задел ногой поводок – звякнули стальные звенья.

Мартин старался дышать потише.

Он вдруг увидел, как в проеме, ведущем в прихожую, что-то задвигалось. В гостиную шагнули две фигуры.