Зеркальная страна - стр. 28

– Excusez-moi… мне очень жаль! Я не хотела… – Высокая, стройная, лет сорока, дорогая одежда и умелый макияж. Черные волосы собраны в узел на затылке. В ее облике есть легкая небрежность, которая, вероятно, требует огромных усилий. У меня так точно не выйдет. – Я – Мари Бернар, а вы – Кэтриона, Кэт из Америки. – Она сжимает мою руку длинными пальцами и сияет улыбкой. – Конечно, Эллис мне все-все про вас рассказала!

Мысль о том, что Эл откровенничала с ней обо мне, изрядно смущает. Женщина снова улыбается, но глаза у нее красные и уставшие. Не было ли облегчение в ее возгласе наигранным?

– Как вы на нее похожи! – Мари склоняется ко мне, благоухая «Шанелью № 5», потом спохватывается и отступает.

– Вы дружили с Эл?

– Oui[3]. – В ее глазах мелькает непонятное выражение. – Мы обе. Знакомьтесь, это Анна.

Она кивает в сторону кассира. Та оборачивается, оглядывает меня с головы до ног раз, другой. Не улыбается. И с акцентом замечает:

– Вы точь-в-точь как она.

Восточная Европа, судя по светлым волосам и скулам. Я смущенно тереблю лацкан пальто.

– Много лет назад я переехала сюда с бульвара Бельвиль в Париже, – продолжает Мари. – На самом деле мы с Эл познакомились тут, в магазине. Когда нет посетителей, мы втроем уходили в подсобку и пили дрянные коктейли прямо из банок.

– Просроченные, – поясняет Анна, взглянув на Мари. – Полная дрянь.

Мари смеется, потом осекается.

– Мы – очень хорошие подруги.

– Эл – прекрасный человек! – заявляет Анна со слезами в голосе.

Мари кивает, поворачивается ко мне.

– Новостей нет?

– Увы, пока ничего.

Повисает неловкая пауза, и я вовсе не спешу ее заполнить. Эл никогда не отличалась общительностью. Подростком она водила компанию в основном с моими друзьями. Мы с Россом были единственными близкими ей людьми, однако эти женщины, похоже, не просто с ней знакомы – они действительно ее близкие подруги.

– И как там Росс? – наконец спрашивает Мари.

– Не очень, учитывая обстоятельства. – Я беру две бутылки вина и медленно направляюсь к кассе. – Мне нужно спешить…

– Bien sûr. Pardon[4]. – Улыбка Мари гаснет. – Приходите в гости. На чай, на аперитив – да на что угодно. Я живу совсем рядом, в крайнем доме. – Она показывает на Пряничный курятник, и я замечаю светлый келоидный рубец, резко выделяющийся на темной коже, от запястья до локтя. Поймав мой взгляд, Мари поспешно одергивает рукав.

– Расскажете, если станет хоть что-нибудь известно?

– Конечно, – я киваю.

Мари касается изумрудно-зеленого шарфика, и я замечаю шрамы на костяшках пальцев. Под виртуозно наложенным макияжем кожа на щеке топорщится, напоминая вспучившуюся штукатурку. Молчание затягивается. Женщина спохватывается, машет рукой и удаляется, обдав меня еще одним облачком «Шанели».

С облегчением поворачиваюсь к кассе, в то же время чувствуя себя немного виноватой.

– Пакет нужен? – спрашивает Анна с каменным лицом.

Я киваю, она выхватывает пакет из-под прилавка, потом начинает яростно пробивать покупки и отбрасывать их в сторону.

Прочищаю горло и вежливо интересуюсь:

– Что с вами?

Кассир швыряет бутылку вина не глядя, и ее щеки заливает румянец.

– Понять не могу, зачем вы вернулись?

– Прошу прощения?

– Эл нам рассказывала, что между вами произошло, – в глазах Анны снова вызов, – и почему вы уехали.

Мне остается только гадать, что она им сообщила. Эл умеет исказить правду до неузнаваемости.