Зеркала. Темная сторона - стр. 25

«Дар», — уточнила я у себя в голове.

— ...настоятельно порекомендует тот же метод, Габриэль никогда не простит этого ни мне, ни… — Он прикусил губу, потому что чужое имя, запретное для меня, едва не было сказано вслух. — Заказчику.

— Радикальный метод. — Теперь я чуть наклонила голову набок. — Это… эм… когда был человек, а потом, к примеру, жаба?

— Вроде того, — ответил Кондор без улыбки.

Ну, хотя бы честно.

Я нервно сглотнула.

— Я вам этого тоже не прощу, — сказала я.

— Поверь, я прекрасно это осознаю, — с кривой усмешкой ответил Кондор и кивнул очень медленно и четко, вместе с кивком закрыв и открыв глаза, после чего приложил палец к губам, намекая, чтобы я замолчала, и показал на дверь.

Дверь открылась, и вошел Габриэль с теплой шалью, переброшенной через плечо, и еще одной чашкой молока со специями. И очень, очень рассеянной улыбкой.

***

— Значит, зимний вечер, хрупкая фигура на пороге дома в конце респектабельной улицы, тонкое платье на плечиках... Трагедия в глазах и потеря памяти. Леди знает толк в трогательных деталях. — Кондор сидел, закинув ногу на ногу и сцепив руки в замок перед собой. В его взгляде читался лукавый интерес вперемешку с одобрением. — Нет, все просто и хорошо, я бы перемудрил с правдоподобностью в ущерб драматизму.

— Можно предположить, что леди заблудилась или потерялась в большом городе, — подхватил Габриэль. — Приехала на праздник из пригорода, родственники не уследили. Сильное потрясение вызвало потерю памяти, возможно, всему виной была магия, под воздействие которой леди попала.

— И вы как образец благородства не могли пройти мимо, — добавила я, поправляя кисточку шали, которая щекотала босую ногу.

Я сидела на кушетке по-турецки, наплевав на все возможные правила приличия.

Напоминать о них мне никто не спешил.

— Тем более что она постучалась именно в вашу дверь, — продолжила я, глядя на Габриэля. — Воспитание не позволило вам оставить бедняжку на холоде, а чувство сострадания к попавшему в беду существу заставило пообещать вашу помощь и защиту, пока леди не обретет память и не вернется к родственникам.

Я сощурилась, потому что в моей голове реплика заканчивалась закономерным «чего, как мы все понимаем, не произойдет».

Габриэль продолжал задумчиво вертеть в руках ручку, которой делал пометки в блокноте, видимо, фиксируя наши идеи. Очки все еще были у него на носу.

Кондор смотрел на меня с легкой улыбкой, и я бы сказала, что неуверенным он не выглядел. Недовольным тоже. Поэтому я решила воспользоваться только что завоеванным расположением:

— Можно вопрос? — И, дождавшись кивка, спросила: — Почему вы не скажете правду? Ну, что домагичились. Не афишируя, конечно, но...

Господа маги с невероятной усталостью на лицах переглянулись. Габриэль обернулся ко мне и вежливо, сдержанно улыбнулся:

— Понимаете ли, леди Лидделл... То, что мы с лордом дель Эйве провернули, очень рискованно. Это, можно сказать, поручение одного важного человека, которое мы выполняли на свой страх и риск, потому что определенная часть знаний была получена...

— Не совсем законно, — с каменным лицом сказала я. — Я уже поняла.

Тем более что кое-что знала и до этого.

Габриэль замялся и уточнил:

— Была получена не тем путем, который подходит для научных исследований с последующей публикацией и оглаской. — На лице появилось почти такое же выражение, как было у Кондора, когда тот говорил мне про бдительность Ковена. — Именно поэтому, кстати, я надеюсь на ваше благоразумие.