Зенитчик: Зенитчик. Гвардии зенитчик. Возвращенец - стр. 69

После долгих мытарств выхода из Вяземского котла красноармеец Ерофеев угодил в фильтрационный лагерь. К счастью, ненадолго, всего на неделю, так как вышел из окружения в составе своего подразделения, пусть и без техники. Из лагеря группу шоферов направили в запасной автотракторный батальон, находившийся в Казани, где он и промаялся почти всю зиму вместе с такими же «безлошадными». В конце февраля группу шоферов отправили в Ульяновск на недавно построенный автомобильный завод, где они приняли новенькие трехтонки и немного обкатали их. После чего их погрузили на платформы и отправили в город Горький. Так и попал Александр Николаевич в запасной зенитный артиллерийский полк. А уже здесь его определили в нашу батарею.

– Как думаешь, Александр Николаевич, потянет?

Тот оценивающе уставился на одно из орудий.

– Сколько?

– Считай пять тонн. Плюс снаряды в кузове и расчет, еще пара тонн наберется.

Водитель только покачал головой.

– По шоссе на второй передаче еще пойдет, а чуть с шоссе на грунтовку свернем… Особенно если распутица. Или летом дожди сильные будут.

– Или зимой снег, – продолжил я, – короче, все понятно – без трактора никуда. Ну что, Александр Николаевич, воевать вместе будем.

Поначалу весь расчет, вслед за мной, Ерофеева уважительно звал Александром Николаевичем. Но очень быстро выяснилось, что на свое имя и отчество наш водитель реагирует не сразу, а вот на Коляныча отзывается мгновенно. Так и остался наш водитель без имени, только с отчеством.

А Петровича мы чуть было не потеряли. Он вроде при нашем расчете так и числился, вместе с нами в новую батарею и перекочевал. Являясь единственным транспортным средством и тягачом, естественно, всем был нужен и незаменим. Но как только батарея получила положенный по штату транспорт, Филаткин припомнил Петровичу забастовку и решил убрать его из батареи. Узнав об этом от нашего взводного Шлыкова, я, нарушая субординацию, рванул к комбату, пытаясь опередить роковой приказ.

– Товарищ старший лейтенант, оставьте трактор в батарее…

– Отставить! Вы как обращаетесь к среднему командиру?! – обрывает меня комбат.

Впопыхах я о страсти Филаткина к внешнему проявлению дисциплины просто забыл. Повторяю подход строевым шагом, щелкаю каблуками сапог и вскидываю правую руку к виску.

– Разрешите обратиться, товарищ старший лейтенант.

– Обращайтесь, товарищ сержант, – разрешает комбат.

– Оставьте трактор и красноармейца Семяхина в батарее…

– Зачем нам нештатная техника? Трактору керосин нужен и запчасти. К тому же он на первом марше от нас отстанет, ему за ЗиСами не угнаться.

– Через месяц распутица начнется, трактор за грузовиками не гоняться будет, а на себе их таскать. Он сюда практически своим ходом из Барановичей пришел и орудие наше притащил. Нам ни одной шестеренки никто не дал, а керосин найдем.

– Нашу батарею в тыловой район пэвэо отправляют, ничего ему таскать не придется.

– Тем более, товарищ старший лейтенант, ему и гоняться ни за кем не придется. А снаряды от шоссе привезти? Пушку с огневой позиции вытащить? Здесь лучше трактора ничего нет…

До сих пор не пойму, почему меня Филаткин просто не послал обратно в батарею. Минут пятнадцать я его уговаривал. И уговорил-таки, оставили нам Петровича вместе с СТЗ. Под мою личную ответственность в батарее появилась сверхштатная техника.