Земля в иллюминаторе (сборник) - стр. 40

Он вывел на экран видео. Тот же пустырь медленно сдвигался в сторону, пару раз изображение увеличивалось, сработав на движение. Сначала – из-за бродячего пса, потом ветер пронёс полиэтиленовый пакет с логотипом Дикси. Больше ничего. Предположительная лёжка фотографа дрон не заинтересовала. Покадрово Феликс с Васей отсмотрели пролёт над ямой. На обращённом к аэропорту склоне улавливалась какая-то куча грязи, но даже понять её реальный размер было сложно. Вася предложил:

– Давай посмотрим пролёт на следующий день.

Феликс вывел на экран другое видео. Той кучи грязи в яме не было.

– Параноик, говоришь? – усмехнулся Василий – Умный параноик. Лёжку мы определили, а вот как фотографа идентифицировать? Камеры туда не добивают?

Феликс замотал головой:

– Нет. Надо потеребить смежников. Жди тут.

Он сбежал по лестнице, исчез за дверью в задней стене ангара. Вася пересел в его кресло, покрутил туда-сюда запись с дрона, но ничего нового не заметил. При сильном увеличении изображение разбивалось на пикселы, детали совершенно терялись. Через час, не меньше, появился Феликс. Согнал Васю со своего кресла.

– Короче вот! – Он воткнул флешку в порт, открыл папку. – Мы погоняли видео с их камер и дронов. Никаких транспортных средств в округе нет. Но… На автобусной остановке камера засекла единственного человека, который пришёл со стороны пустыря. Мы отмотали назад, нашли, где он вылез. Мешковатая одежда, капюшон, бейсболка, очки. Камер вполне профессионально избегает, но что-то мне подсказывает, что это…

– Баба! – Рассмеялся Вася. – Походку не спрячешь.

Феликс встал с места:

– Поехали, прокатимся. Пройдём по маршруту фотогероини до остановки. Может, что-нибудь найдём. Дальше сам знаешь. Труси Мосгортранс и поиск по лицу.

Вечером того же дня Вася скинул Марку на телефон всю контактную информацию человека, прячущегося под ником @theonlytruthreaper, в миру бывшего корреспондента телеканала РенТВ, временно безработной Калеевой Ангелины Фёдоровны, 1989 года рождения, проживающей в Коптево, по адресу… Он не зря ел свой хлеб с чёрной икрой.

Колышутся занавески. Прохладный воздух с запахом озона сдувает пыль со старой мебели, с нового кожаного дивана, с укутанной пледом женщины. В старых хрущёвках много пыли.

Медленно, как во сне, она тянет руку к столику времён последнего Ильича. Пальцы нащупывают бокал. Так же медленно она подносит его к губам.

Херес чуть обжёг горло, разогнал тёплую волну по телу. На чуть-чуть. Тепло завязло в замороженных нервах. Бокал встал на столик. Рука легла на диван. На женщину падает пыль. Пыль везде.

Раньше её не было, пыли. Она так быстро жила, что пыль сносило встречным ветром. А потом забрали Рыбина и двигаться расхотелось.

Некоторое время она катилась по инерции, как паровоз, из которого на ходу выкинули кочегара. Давление в котле ещё есть, колёса крутятся, а скорость падает. Если новый кочегар не закинет угля в топку… А ей не нужен новый кочегар. Всё. Конечная. Отстойник. Кладбище ненужных паровозов.

Рука потянулась к бокалу и повисла. Она закрыла глаза. Рыбин в проёме входной двери подмигивает ей на фоне бело-голубой побелки. Рыбин с потным лбом, с бешенными глазами нависает над ней, сзади потолок в трещинах побелки, старая люстра “под хрусталь”. Рыбин беззаботно улыбается, одна рука крутит руль, другая, горячая, на её бедре, за его профилем залитое солнцем Садовое.