Земля Бранникова - стр. 44
Но не только в секретности была сила плана Барклая де Толли. На самом деле это был, возможно, первый и последний в России комплексный план военных действий, составленный не впопыхах, а загодя. В нем военная составляющая была поставлена в один ряд с дипломатией, разведкой, дезинформацией и экономикой. В каждой из них ставились свои задачи и намечались пути их решения.
Дипломатическая часть плана была особенно обширной. Нужно было за год-полтора, раньше Наполеон не соберется нападать на Россию, заключить мир с Турцией или с Персией. Лучше с обеими, но это уж вряд ли получится. Понятно, зачем: высвободить дополнительные войска и вернуть их домой. Мир должен быть заключен не любой ценой, а на самых почетных и выгодных условиях, как и обещал ход военных действий в этих странах. Итоги этих войн должны были подать знак Европе, да и самому Наполеону, что стоит серьезно подумать, прежде чем нападать на Россию.
Однако мир с Турцией Кутузову удалось заключить всего за 37 дней до вторжения Наполеона в Россию. Известие об этом уже не остановило бы Наполеона. Так что новость эту сумели попридержать. Узнал Наполеон об этом только, когда сам уже приближался к Москве. Говорят, расстроился сильно.
Большие дипломатические усилия должны были быть направлены на работу с бывшими союзниками по анти-наполеоновской коалиции. Например, с Пруссией и Австрией. Нужно было убедить их не слишком усердствовать в помощи новому союзнику. А с Англией, давним торговым партнером России, следовало поговорить о деньгах. Как-никак, в предстоящей войне Россия защищала не только свои интересы, но и ее тоже. От континентальной блокады владычица морей страдала, пожалуй, побольше, чем Россия. Значительная часть продуктов питания поступала на острова с континента. Но, самое главное, с континента, в основном из Испании, поступало сырье для быстро развивающейся в стране ткацкой промышленности.
Знали в «Особенной канцелярии» и о том, что Наполеону нелегко дается континентальная блокада в Испании и Португалии, странах, поставлявших шерсть в Англию. Не желали местные крестьяне, землевладельцы, купцы расставаться со своим заработком. Введенный в Испанию двухсоттысячный французский армейский корпус легко подавил сопротивление испанской армии. Но справиться с быстро набиравшим силу партизанским движением армии не удавалось. Не приспособлена оказалась армия для выполнения полицейских функций. Целые полки, бывало, сдавались партизанам.
Ничего подобного не было в других европейских странах, подмятых под себя Наполеоном. Дисциплинированные жители центральной Европы проявляли недовольство, искали способы избавиться от узурпатора, но делали это как-то уж очень деликатно, не военным путем.
Доносил об этом, в частности, князь Куракин, сидевший в Париже российским посланником, в своих секретных письмах в столицу Так что в комиссии знали: в тылах у Наполеона не все уж так благополучно. Империя держится на французских штыках и может развалиться в любую минуту.
Многое в этой дипломатии должно было быть тайным, невидимым Наполеону и его разведке. Заодно посольства России в Европе должны были быть усилены дополнительными кадрами дипломатов. Для этого в дипломатические одежды предполагалось переодеть специально отобранных кадровых военных, считай, разведчиков, которым вменялось в обязанность бдительно следить за приготовлениями к войне в стране пребывания. Немного их нужно было, пожалуй, с десяток, но роль им предстояло сыграть весьма значительную.