Зеленый свет - стр. 9

– Знаю. А еще знаю, что это я пристроил тебя в «Генско». Без меня не видать тебе таких клиентов как своих ушей. Кто для тебя важнее, сынок? Родной отец или долбаный Дон Ноулс?

– Пап, ну так нечестно!

– Что нечестно? С чего ты нос воротишь? Западло с отцом трубы покатать? Важной птицей заделался, а?

Вот же ж черт.

– Пап, ну не шуми…

Отец снял рубашку.

– Нет уж, давай-ка посмотрим, что ты за важная птица такая! Против родного отца выступаешь? Ну-ка, докажи, хватит ли у тебя силенок.

– Пап, я ж не хочу…

Бац! Отец влепил Майку увесистую оплеуху. Майк отступил на шаг, выпрямился и закатал рукава:

– Ах вот, значит, ты как?

– Да вот так! Давай-давай, молокосос, покажи, на что ты способен.

В отце было 265 фунтов веса и 6 футов 4 дюйма роста. В Майке – 180 фунтов и 5 футов 10 дюймов.

Вот же ж черт.

Отец, пригнувшись, хуком справа врезал Майку в челюсть. Майк упал. Отец подступил к нему. Майк приподнялся и заметил рядом пятифутовый отрезок бруса сечением два на четыре дюйма. Не успел отец в очередной раз ударить сына, как Майк схватил брус, замахнулся им, как бейсбольной битой, и стукнул отца в правый висок.

Отец покачнулся, слегка оглушенный, но устоял на ногах.

– Прекрати, пап! Я не хочу с тобой драться! И воровать трубы у Дона Ноулса тоже не хочу!

Из отцовского уха текла кровь. Отец повернулся и врезал Майку еще одним хуком справа.

– Хрен тебе! – сказал он, повалив сына на землю.

Брус отлетел в сторону. Майк, защищаясь от ударов, сгреб горсть мелкого гравия и швырнул отцу в лицо, на время ослепив его.

Отец отшатнулся.

– Пап, ну хватит уже! Все, закончили.

Но отец не унимался. Ничего не видя, он бросился на голос сына. Майк легко увернулся.

– Хватит, пап!

Отец взревел, как слепой медведь с окровавленными ушами, и снова накинулся на Майка.

– Где ты, сопляк? Где мой сын, который не желает с отцом трубы катать?

Майк поднял брус и перехватил поудобнее.

– Папа, я тебя предупреждаю, завязывай. Еще раз ко мне полезешь, я тебя этой деревяшкой шарахну.

Услышав это, отец выпрямился и заявил:

– Ну, попробуй.

И метнулся к Майку.

БАЦ!

Отец огреб брусом по голове. И в беспамятстве упал.

– Ох, черт! Папа!!! – встревоженно крикнул Майк и внезапно испугался, что убил отца.

Из глаз брызнули слезы. Майк опустился на колени:

– Папа! Ну я же просил, не лезь ко мне!

Отец не шелохнулся. Четыре с половиной минуты Майк на коленях рыдал над поверженным отцом:

– Пап, я не хотел, я же просил, не нарывайся!!!

Отец наконец-то очухался и медленно встал.

– Папа, извини, пожалуйста! Прости меня! – закричал Майк.

Отец расправил плечи и стряхнул гравий со щек. Майк, всхлипывая от страха и волнения, приготовился к очередной атаке. Отец свежим взглядом смотрел на молодого человека, который только что его оглушил. На своего первенца.

Драка закончилась. По отцовским щекам струились слезы – слезы гордости и радости. Он раскинул руки, подошел к Майку и сдавил его в медвежьих объятиях, нашептывая ему на ухо:

– Молодец, мальчик мой! Молодец, сынок!

С того самого дня отец признал Майка ровней себе и держался с ним на равных. И больше никогда не бросал ему вызов и не мерился с ним силами – физическими, духовными или моральными. Они стали лучшими друзьями.

Видите ли, для отца были очень важны ритуалы взросления. Если ты считал, что можешь с ним справиться, то должен был это доказать. Что Майк и сделал.