Зеленый мозг. Долина Сантарога. Термитник Хеллстрома - стр. 81
Ниже по течению, километрах в пяти-шести, над потоком и деревьями вздымалась скала, вероятно, перегородившая реку. Базальт, подумал Жуан. И реке каким-то образом приходится преодолевать это препятствие. Он наклонился над правым поплавком, открыл инспекционный клапан и сунул внутрь шланг от насоса. Раздался глухой плеск. Жуан закрепил насос за край клапана и вручную несколько раз нажал на его рычаг. Тоненькая струйка воды, горько пахнущая ядом, потекла в реку.
Из джунглей раздался визгливый крик тукана, а потом Жуан услышал доносившееся из кабины мурлыкание Чен-Лу. Интересно, о чем он говорит, когда я здесь, подумал Жуан.
Он поднял голову и увидел, что речной поворот был значительно шире, чем он ожидал, и течение уносило аэрокар в сторону от скалы. Но никакой радости это обстоятельство Жуану не принесло – река может унести аэрокар на сотню километров прочь, а затем, сделав петлю, вернуть в точку, которая находится в километре от его нынешнего положения.
Голос Рин раздался неожиданно громко, и слова ее ясно прозвучали во влажном воздухе:
– Вы – сукин сын!
– Предки не играют никакой роли в моей стране, Рин, – ответил Чен-Лу.
Насос высасывал воду с хлюпаньем, и в этом звуке утонули слова Рин. Закрыв отверстие клапана, Жуан вернулся в кабину аэрокара.
Рин сидела, сложив руки и глядя перед собой. Красные пятна на шее свидетельствовали о том, что она в ярости. Жуан пристроил насос в углу рядом с люком и посмотрел на китайца.
– В поплавке была вода, – заявил тот с невинным видом. – Я ее слышал.
Еще бы ты не слышал, подумал Жуан. В какую игру вы играете, доктор Трэвис Хантингтон Чен-Лу? Вы это делаете от скуки? Издеваетесь над людьми, желая развлечься? Или там кроется нечто более серьезное? Жуан устроился в своем кресле.
Аэрокар, пританцовывая на ряби, образованной водоворотами, развернулся носом вниз по течению, туда, где пучок солнечных лучей, пробив облака, упал на поверхность воды. Вскоре тучи разошлись, и показались широкие полосы синего неба.
– А вот и солнце, – сказала Рин. – Старое доброе солнце, в нем у нас уже нет нужды.
В чем у Рин появилась нужда, так это в мужской поддержке, которую она и получила, положив голову Жуану на плечо.
– Будет страшно жарко, – прошептала она.
– Если вы хотите остаться вдвоем, – усмехнулся Чен-Лу, – то я выйду.
– Не обращай внимания, – посоветовала Рин.
Не обращать внимания? А имею ли я право, подумал Жуан. Или в этом ее цель – заставить меня не обращать на Чен-Лу никакого внимания?
Волосы Рин пахли мускусом, и этот запах лишал Жуана способности соображать. Он глубоко вздохнул и покачал головой. Что же это за женщина, это вечно меняющееся, словно ртуть, существо?
– У тебя было много девушек? – спросила Рин.
Ее слова пробудили обрывки воспоминаний, которые молнией пронеслись в сознании: лукавство в карих глазах… глаза, глаза, глаза… Такие разные и такие похожие. И роскошные фигуры в тесных одеждах или на белоснежных простынях, теплые под его ладонями.
– И была какая-нибудь одна, особенная? – не унималась Рин.
А Чен-Лу не вполне понимал, зачем Рин это делает. Ищет самооправдания, причины, чтобы поступить с бразильцем так, как велел он, Чен-Лу?
– Я был очень занят, – произнес Жуан.
– Кто же спорит?
– Что ты хочешь узнать?
– Там была девушка, в Зеленой зоне… спелая, как плод манго. Она тебе нравится?