Зеленый мозг. Долина Сантарога. Термитник Хеллстрома - стр. 44
Эти фразы, казалось, исходят не от него. Или, наоборот, Жуан говорил совсем не то, что хотел, словно слова сами слетали с уст, помимо его воли.
– Вы не посмеете! – воскликнула Рин, вспыхнув.
– Ну что ж, тогда побеседуем? Только не нужно мелодрамы. Подобного удовольствия я вам не предоставлю.
Жуан потряс головой – он совсем не это хотел сказать.
Рин зло посмотрела на него:
– Вы… наглый…
Жуан, будто глядя на себя со стороны, отметил, что физиономия его скривилась в иронической усмешке, а голос произнес:
– Ничто из того, о чем вы говорите, не заставит меня выйти из себя.
Вскоре ощущение разлада с самим собой усилилось. Жуан увидел, как Рин размерами становится все меньше и меньше, пока не превращается в малоприметную точку. Он уловил далекий гул и задал себе вопрос: а не в ушах ли у него шумит?
– Что это за звук? – спросил он.
– Какой звук, шеф? – уточнил Виеро, стоявший у него за спиной.
– Вот этот гул.
– Река, шеф. Там резкое сужение в скалах и пороги. – Виеро показал на высокие черные утесы, поднимающиеся над джунглями. – Реку хорошо слышно, когда от нее дует ветер, – объяснил он. – И, посмотрев по сторонам, сказал: – Шеф!
– В чем дело? – Жуан начинал злиться на Падре.
– На пару слов, шеф!
Виеро повел его прочь от Рин, в сторону палаток, возле которых находился блондин с нордической внешностью. Лицо у него было серым, за исключением красной каймы вокруг ожогов.
Жуан посмотрел на Рин. Она отвернулась и стояла со сложенными на груди руками. Напряженная неподвижность ее фигуры, сама ее поза показались Жуану нелепыми, и он с трудом подавил смех. Приблизившись к блондину, Жуан попытался вспомнить его имя. Как Рин его звала? Хогар? Да, Хогар.
– Этот человек, – сказал Виеро, показывая на Хогара, – говорит, что женщина-доктор была укушена насекомыми, которые проникли через их барьеры.
– Да, в самый первый вечер, – прошептал Хогар.
– И с тех пор она на себя не похожа, шеф, – заметил Виеро. – И нам приходится всячески потакать ей, шеф.
Жуан облизал губы. Ему было жарко, а голова слегка кружилась.
– Насекомые, которые ее укусили, были точь-в-точь как те, что мы сняли с вас, – сообщил Хогар.
Он что, смеется надо мной?
– Я хотел бы видеть Чен-Лу, – сказал Жуан. – Причем немедленно.
– Он отравлен и сильно обожжен, – объяснил Хогар. – По-моему, он умирает.
– Где же он?
– В этой палатке, но я…
– Он в сознании?
– Синьор Мартино! Чен-Лу в сознании, однако его состояние не позволяет ему вести долгие…
– Здесь приказываю я!
Хогар и Виеро обменялись взглядами.
– Шеф! Может… – начал Виеро.
– Я хочу увидеться с доктором Чен-Лу прямо сейчас! – заявил Жуан и шагнул в палатку.
Внутри палатки было темно и мрачно, особенно по сравнению с залитой утренним солнечным светом саванной, оставшейся за пологом, и Жуану потребовалось несколько секунд, чтобы приспособиться к полумраку. Следом за ним вошли Виеро и Хогар.
– Прошу вас, синьор Мартино, – проговорил блондин.
– Шеф, может, позднее? – произнес Падре.
– Кто здесь? – раздался тихий голос.
Жуан увидел лежащего на койке человека в бинтах и узнал Чен-Лу.
– Это Жуан Мартино, – сказал он.
– О, Джонни! – Голос доктора окреп.
Хогар протиснулся к койке и, встав около нее на колени, попросил:
– Доктор, не волнуйтесь. Вам нельзя!
В тоне Хогарта Жуан уловил фамильярность. Он подошел к койке и посмотрел на Чен-Лу. Лицо доктора осунулось, словно после длительного голодания, а глаза запали.