Зелёный луч. Собрать мозаику. Книга первая - стр. 16
Звучит пугающе. Последнее означает — я больше не магиня.
Что военные Марилии пытались узнать?
Зачем изуродовали меня?
Потому что я молчала?
Теперь меня лечат в госпитале для военнопленных, чтобы я смогла вспомнить прошлое, выдержать допрос военного министра, а затем отработать на рудниках империи Марилия, чтобы выплатить долг за свои так называемые военные преступления.
Пожалуй, все.
Это я знаю со слов других людей.
Хотя нет, это не все. Атер Стефанович сообщил, что со мной столкнулся случайно, когда пришел с плановой проверкой в военный госпиталь в Туроне, завоеванном Марилией тангрийском городе. В военном министерстве Марилии он курировал вопросы по военнопленным.
И это еще не все. Он же сообщил, что у меня были родители, по крайней мере до войны в Марилии я жила вместе с матерью — графиней Ванессой Стенфилд. Отец оставался в Тангрии и писал нам письма. Братьев и сестер у меня не было. Еще была родная тетя, мамина сестра, подданная Марилии, у которой мы жили, пока я училась в САМИМ. Тетя занимала в академии должность профессора.
В палату, наконец, вошла сестра Таисия. Женщина хмурилась, о чем-то размышляя и с раздражением рассматривая документы, которые сжимала тонкими пальцами.
— Сестра Таисия, — еле слышно позвала я и с облегчением заметила, что та услышала меня. — Не могу. Терплю из последних сил.
— Пресветлая Богиня! Держитесь, лера Тубертон! Я сейчас! — заволновалась сестра милосердия. — Эти бюрократы надолго задержали меня, дорогая! Простите, что оставила без помощи. Сейчас сделаю укол и полегчает, бедняжка моя, — сочувственно добавила она.
Точными, быстрыми движениями женщина подготовила необходимое лекарство, достала шприц, наполнила его и уколола меня.
Боль сразу притупилась, я с благодарностью посмотрела на сестру, которая уже убирала за собой: выкинула шприц, убрала в шкафчик лекарство. И снова хмурилась.
— Что-то случилось? — поинтересовалась я и, в ответ на недоуменный взгляд, добавила: — Вы хмурились, когда вошли в палату, хмуритесь сейчас.
— Хмурилась? — криво улыбнулась сестра. — Еще бы не хмурилась! Эти солдафоны выводят меня из себя нелепыми требованиями! — возмущенно прошептала она. — От меня требуют невозможного, лера Тубертон! А я даже не магиня! Обычная сестра милосердия!
Женщина беспокойно заходила по палате, нервно заламывая руки.
— У меня репутация сестры милосердия, которая поднимает на ноги тяжелых пациентов, лера, — с затаенной гордостью произнесла сестра Таисия. — Уже двадцать лет я работаю в Межземельном ордене Трилистника. Наш орден занимается оказанием немагической целительской помощи любому человеку, попавшему в беду. По всему миру Вериус. Мы вне политики, дорогая лера. Все земли магического мира Вериус признают и уважают нас. Нашему ордену уже пятьсот лет. Меня поэтому и приставили к вам по просьбе господина Йовича. Он надеялся, что я быстро подниму вас на ноги.
Сестра остановилась и порывисто повернулась:
— Но, к сожалению, не в этот раз. — Она недовольно передернула плечами, потом горько усмехнулась. — Эти странные военные, наверное, решили, что я сама Пресветлая Богиня и одним прикосновением излечу вас, дорогая. Они не понимают, что без магической целительской магии то, что вы вообще очнулись, само по себе чудо. Если к вам вернется память, вы сможете встать на ноги — это будет из области невероятного. Я же просто человек. Без магии. Пусть и целительница. Я делаю все возможное, но вы слишком сильно пострадали.