Зелёные глаза - стр. 8

Поднявшись утром раньше обычного, слегка покачиваясь от вчерашней выпивки, я решил разобраться с супом.

Я подумал: «А не скормить ли его соседскому Тузику, дабы загладить свою вину за недорисованную картину?»

Забыв про свой собачий дом, Тузик бросился мне навстречу, как к самому хорошему человеку, другу собак. Увидев в моих руках огромную кастрюлю, он потерял дар собачей речи и завилял хвостом. Надо сказать, что собака была не из маленьких. Тузик выгнулся дугой и смачно зевнул, оттягивая по очереди задние лапы. «Как бы не откинул их», – подумал я, выливая содержимое в его тазик.

Тузик еще раз зевнул. Зная немного собачий язык, я догадался, что ему стыдно, но он считает меня своим другом, а потому – можно.

Как только я отошёл от миски, Тузик набросился на мой подарок, расплескивая во все стороны вчерашний суп. «Наверное, ему кажется, что он горячий», – подумал я. В считанные минуты тазик опустел. Собака посмотрела грустными глазами на меня, потом на пустую миску. Всё влезло.

По-моему, он не лакал, а глотал. Чему не научишься от собачей жизни.

За калиткой уже держался за живот Лешка. Мне показалось, что он встал рано с той же гуманной целью.

Вышедший из дома дядя Боря, увидев, чем мы занимаемся, стал нас ругать, но потом усмехнулся и махнул рукой.

Тузик тем временем, повёл себя очень странно. Он стал как-то резко и быстро передвигаться по двору, гремя цепью. Он стал мотать головой, все время открывал пасть и зевал. На всякий случай, я отошёл подальше.

На этом моя дружба с Тузиком закончилась. Он больше не вилял хвостом и пасти не закрывал до самого вечера. Соседские мальчишки два раза наливали ему воды, и он тут же выхлебывал ее. Я неоднократно потом давал ему еду, но он только отворачивал морду. Мне он уже не верил. Еще бы…

Дядя Миша

– Так! Всё! Хватит бездельничать, пора вас отправлять в лес, – выпалил на ходу, не здороваясь и не закрывая в кухню двери, дядя Боря. – Завтра идет машина на участок, с ними и отправитесь, – скомандовал он, одновременно выхватывая из кастрюли и пихая в рот куски мяса.

Лёха подпрыгнул от радости.

Застоялись наши кости. От безделья я уже успел выстрогать четыре топорища и насадить на них давно забытые ржавые железки. Мы обленились: поднимались к обеду, забыли о зарядке. Этюдник мой покрылся паутиной, в общем, еще чуть-чуть, и мы деградируем.

А время продолжало тикать. И уже не часами и минутами, а целыми днями.

Вечер мы провели в сборах: отрава – для комаров, черви – для рыбы, для нас – немного еды. Да что там! Все равно что-нибудь забудем. Аккуратно укладываю фотоаппарат. Фотограф я никудышный: слишком безалаберный. Скорее, это временное увлечение, да и ладно. Пусть будет. Иногда из-за одного снимка попадаешь в целое приключение.

Дядя Боря – главный консультант. Его советы имеют большое значение.

– Надо было раньше вас отправить. И почему я сразу не додумался? Сейчас бы жили себе на здоровье в тайге. Там красота, речка, – с грустью в голосе наговаривает он. – Котелок не забудьте, без него вы – никто в лесу.

Между делом дядя Боря уплетает борщ. Он все делает на ходу, всегда умудряется совмещать несовместимое.

– Там мой хороший знакомый, Мишка. Ну, для вас он уже дядя Миша. Приедете, скажите, что от меня. Он вас куда надо на лодке отвезёт и покажет место.