Зеленоглазая для магистра: Неукротимые чувства - стр. 31
«Проигнорирую все твои обвинения и скажу лишь одно – ты уверен, что тяга к Асирии появилась именно с моим трепом, а не наоборот?»
От услышанного замер, а сердце пропустило удар.
«Ты… ты на что намекаешь?» – спросил, задерживая дыхание.
Во рту от внезапно накатившего волнения все пересохло.
«Какие намеки? Говорю, как есть!» – фыркнул дракон.
«Хочешь сказать, что Асирия дарована мне богами?» – произнес, чувствуя, что сердце пускается в галоп.
«Ничего не хочу сказать. Ты сам все знаешь! И вот когда до тебя дойдет и ты готов будешь принять сей факт – обращайся, поговорим!»
19. 17. Что ж, придется выбирать имя
Асирия
«Высокомерная выскочка! – шипела я мысленно, огибая академию уже десятый раз. – Да чтоб ты провалился сквозь землю!»
Не знаю, что больше всего злило: то, что он наложил на меня свою магию или то, что он вообще смог на меня что-то наложить.
«Почему я не могу его шмякнуть магией, а он прилепить на меня свою может?!»
Пробежав положенные круги, перешла на быстрый шаг, чувствуя, как горят щеки и колотится сердце.
«Одно я точно смогла понять – на других моя магия действует. Хоть здесь легче. Тогда с чего ради его великолепие столь неуязвимый?»
Когда дыхание восстановилось, я открыла портал у себя в комнате, намереваясь освежиться.
Спустя несколько минут уже надевала форму академии, по которой четко было видно к какому именно факультету я отношусь.
– Ой, а эта барышня отпрыск той, кто нас с тобой познакомил, милый, – вскинула взгляд, шагая в аудиторию.
На меня смотрел… цветок. Красивый такой. Только на бутоне была мордочка с глазками, как у кошки, в обрамлении пушистых ресничек и пухлые губы, за которыми скрывались острые, как иглы зубы.
– Простите, – нахмурилась, примерно вспоминая кто это такая. – Кокоша?
– Смотри, знает меня, – довольно захлопала ресницами цветочная "дама". – Меня зовут Коко! – важно произнесла она. – А это мой супруг – Тимьян!
– Милая леди! – склонился цветочный "джентльмен", прижимая лист к стеблю, словно руку к груди. – Мое почтение!
– Очень приятно! – хихикнула я, приседая в реверансе.
– Какая хорошая девочка, – залепетала Кокоша, которая мою маму очень "любила", когда та была адепткой.
Только потом я заметила, что в аудитории от нашей болтовни стояла оглушительная тишина. Бегло оглядев всех присутствующих, я теснее прижала к груди тетради и, стараясь не выдать своего волнения от пристальных взглядов, направилась к столу, который стоял возле окна.
– Там занято! – прогнусавила какая-то девица, фыркая.
– А ну, рот свой закрыла! – рявкнула на нее Коко, заставляя меня улыбнуться. – Не тебе решать, где и кому садиться! Присаживайся, девочка моя, – замурчала мне Коко. – Пусть только хоть слово скажут, чихну на них лысеющей пыльцой, будут потом знать!
Я бы и без Кокоши сама справилась, но как же было приятно, что она заступилась за меня.
– Камери? Привет, – шепнула я уткнувшейся в тетради девушке, которая усиленно делала вид, что меня не видит.
Я только сейчас заметила ее, когда уселась на стул и как девушка себя вела казалось мне странным.
В ответ брюнетка мне лишь натянуто улыбнулась, отводя взгляд в сторону.
Пожав плечами, не понимая, с чем связана столь резкая перемена, разложила тетради, игнорируя шепотки у меня за спиной.
«Пусть треплются, не переживай! Ты знала, что этого не избежать. Просто выдержи достойно и не опускайся до их уровня!» – прозвучал мелодичный голос у меня в голове.