Зеленое солнце - стр. 3

- Да знаю я. Сейчас поеду, только Тюдора домой завезу.

- Давай, гони. И сообщай, если что пойдет не так. Если в порядке, то не трогай, хоть отосплюсь.

- Да, дядь Стах, конечно. Ты отдыхай. Завтра за тобой машину во сколько прислать?

- Сам приезжай, но не раньше вечера. Мы с утра еще дичь погоняем с Бажаном. А, Бажан?

- Как водится, - подал голос Бажан, усмехаясь под нос и вытирая руки полотенцем. – Ты б селезней видел по-над рекой. Жирные, как любишь.

- Слыхал? – мрачно хохотнул Станислав Янович. – Без охоты не уеду без крайней надобности. Для остальных ты не знаешь, где я, добро?

- Добро.

На том и порешили. Назар Шамрай уехал, увозя своего кречета со снаряжением. Когда уезжал, видно было – все сделает, что велели. Стах так и сказал после:

- Ну теперь точно выдыхаем. Разберется. Наливай, что ли, я там привез… На бруснике, как ты любишь. В рюкзаке глянешь?

- Да уже, - отмахнулся Бажан. Между ними было принято эдак по-свойски. Он разлил по рюмкам настойку, сунул начальству в руки и указал в кресло. – Ты садись, я сейчас пожрать соображу. Только поленьев подбрось. Толковый Назар у тебя хлопец.

- Толковый. Дурной, но толковый.

- С кречетом у него хорошо получается, даже не думал, что он его в итоге приручит. Настоящий сокольник стал.

- Зря я, что ли, тратился? Как видишь, приручил. Тюдор только его и слушает.

- Он его чувствует. У птицы характер и у парня характер.

- Характер… - Стах помолчал, выпил первую рюмку махом и поставил ее на ручку кресла. Потянулся к дровам, нарубленным племянником. Бросил в топку. Обвел глазами комнатушку. Сколько они тут часов провели – не счесть. Просто здесь, аскетично, без излишеств. А рядом большой коттедж, который на зиму всегда готовят, если хозяину вздумается охотой себя развлечь, но Стах использовал его только по приезду гостей. Сам был не прочь ютиться в домике егеря, который на него уже не первый десяток лет работал и был скорее другом, чем служащим.

- Какая разница, что он приручил кречета, если я приручил его? Что скажу, то и сделает, – спросил он у Бажана. Тот ненадолго отвлекся от тарелок, расставляемых на столе, но вновь вернулся к своему занятию, не прерывая хозяина. – Слыхал, про пулю рассуждал? Когда он со зверьем сцепился, мне один выстрел нужен был, чтобы их всех развести.

- Ранил бы еще парня или птицу его.

- Я бы не промазал. Человек с ружьем имеет больше свободы, чем человек с птицей. Вот когда Назар поймет, то, может, и будет с него толк. А пока пусть бегает, копачей разводит.

- Между прирученностью и привязанностью разница есть все-таки, - зачем-то заметил Бажан. – Парень тебя любит, ты ж видишь.

- Вижу.

Бажан снова усмехнулся. Характер у Стаха своенравный, заносчивый, как у всех Шамраев, и поддается он тяжко, но иногда словом можно в нем что-то там зародить, если слово метко бьет куда следует, там, где оно сильнее всего нужно.

- В понедельник Любця приедет, - подал он голос. – Вы не увидитесь, просила тебе привет от нее передать.

- Она у детей?

- Ага. Внучку проведывать ездила. Такая смешная, ты б поглядел. Ковылять начала, бабой зовет.

- Летом привезешь – погляжу.

- Не-а, уработаешься, как обычно. А уже и тебе пора о себе думать.

- Зачем?

- Как зачем?

- Мне не для кого о себе думать, потому и живу, как живется, - отрезал Стах и прикрыл глаза. Поленья потрескивали. Его явно разморило, можно тепленьким брать, чем Бажан и занялся, раскрыв рот: