Зеленая - стр. 38
– Одни уроки труднее, другие легче.
– Которая из наставниц нравится тебе больше всего?
На миг я позволила себе улыбнуться по-настоящему:
– Танцовщица!
Он улыбнулся в ответ:
– Хорошо!
– У меня есть вопрос. – Мне до сих пор не хватило духу спросить ее саму.
– Можешь его задать, – сухо ответил Федеро.
– Почему у всех наставниц есть имена, а у нее нет? Только название профессии… – «Да и то не совсем точное», – подумала я.
– Хороший вопрос. – Федеро слегка склонил голову, и я увидела у него под глазом красное пятно, как будто его ударили. – Она принадлежит к немногочисленному племени, которое обитает далеко отсюда. Пардайны не открывают свои имена даже друг другу. У них в обычае – они называют его тропою душ – держать в тайне свою подлинную сущность. Говорят, их души так глубоко запрятаны, что живут в переплетении троп других пардайнов еще долго после того, как умирает тело. – Федеро пожал плечами. – Как бы там ни обстояло дело с их душами, многие предпочитают называться по роду занятий. Иным дают имена по цвету глаз или по любимому блюду.
– У меня нет имени. – Хотя когда-то было. – Но моя сущность вовсе не скрыта. Наставницы все время следят за мной со всех сторон. Они переделывают меня постепенно, каждый день.
На моих глазах его радость улетучилась, как птица перед грозой.
– Это не урок, который можно выучить. Ты и она отличаетесь, как звезды от ламп в твоем доме.
– И звезды, и лампы освещают ночь.
Он быстро погладил меня по голове:
– Никогда не забывай, кто ты.
– Я не твоя, – ответила я на родном языке.
– Молчание – твой друг, – ответил он на том же языке.
Я смотрела ему вслед. Федеро побрел к дому, чтобы побеседовать с госпожой Тирей. Вскоре вернулась госпожа Леони, и мы продолжили занятие.
Иногда уроки бывали весьма необычными. Читая книги госпожи Данаи, я наткнулась на одну сказку, которую рассказывали по-разному. Истории о богах, которые повторялись в разных формах и переходили из книги в книгу, сами по себе служили для меня откровениями; они казались мне священными знаниями, изложенными достоверно и умело.
Первой я прочла, если можно так выразиться, мужскую историю о богинях, которые посвятили себя заботе о женщинах. Гораздо позже та же самая история стала привлекать меня совсем по-другому, но вначале меня поразила изложенная в ней картина мира.
Давным-давно весь мир был садом, в котором произрастали все племена и твари. За ними ухаживали и присматривали титанобоги. Отец Солнце, первый среди них, каждый день гулял по саду и огороду и проверял, здоровы ли побеги и молодые ростки. По ночам приходила Матушка Луна; она подрезала побеги и собирала урожай.
Их третьей дочери, которую звали Страстью, позволено было играть среди деревьев, на которых росли рыбы, и лиан, на которых росли птицы. Однако ей запрещали и близко подходить ко всем созданиям, покрытым мехом или волосами.
– Твоя природа пробудит их раньше времени, – говорила Матушка Луна, когда они пировали в голубом Небесном чертоге. – Играй с холоднокровными и бездумными крылатыми, которые не ощутят твоей силы.
– Так несправедливо, – жаловалась Страсть, как всегда жалуются дети.
– Ничего справедливого на свете нет! – грохотал Отец Солнце. – Мы радуемся, если нам удается просто установить порядок в этом мире, не говоря уже о справедливости. Твой брат Время тоже жалуется, что ему не дают играть с деревьями, на которых растут рыбы. Он бродит вдоль шпалер, на которых растут одушевленные, и тоже хнычет и требует справедливости.