Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия - стр. 45
В изложении анонимного автора басня приобрела иной смысл: в роли спасенного теперь выступал московит, а не его сосед. У читателей непременно должен был возникнуть вопрос: кто скрывался под личиной глуповатой медведицы? Ни один из европейских правителей не выразил желания оказаться в роли спасителя «русского крестьянина». Император Карл V, сложив с себя полномочия, удалился в монастырь Святого Юста (Испания), но продолжал «выкачивать» деньги из банка Фуггеров. За полтора года – с начала 1556 г. до середины 1557 г. – Фуггеры ссудили Габсбургам такую сумму, которая превышала все предыдущие выплаты за такой же срок [209]. В 1557 г. французский король Генрих II, Карл V и его сын, испанский король Филипп II, объявили себя банкротами. Антон Фуггер провел частичную ликвидацию компании. Видимо, в связи с угрозой банкротства самого Дома Фуггеров, «русский проект» отошел на второй план.
В это время в Ферраре между Фоглером и Шлитте начались распри по поводу каких-то похищенных вещей, купленных последним «для просвещения людей и страны» московского царя. По словам Зенга, после одной крупной ссоры Шлитте скрылся в неизвестном направлении. При этом все бумаги – подлинники королевских грамот, копии с документов и частных писем Шлитте, адресованных Ивану IV – оказались в руках Фейта Зенга.
Дальнейшая судьба Ганса Шлитте неясна. В 1557 г. Фейт Зенг приехал из Италии в Кенингсберг и доложил о деле маркграфу Альбрехту Прусскому. Тот, пребывая в уверенности, что Шлитте находится в Московии, предложил Зенгу отправиться туда и отыскать саксонца [210]. Однако совершенно очевидно, что без проезжих документов, которые остались у Зенга, Шлитте не имел возможности добраться до русской границы. На родину он также не вернулся. Вероятно, немолодой, с подорванным в любекской тюрьме здоровьем, Ганс Шлитте скоропостижно скончался в Ферраре, а Фейт Зенг умолчал об этом.
Дело Фейта Зенга
Кенингсберг – Любек (май 1558 г. – май 1567 г.)
Фейт Зенг не упоминал о каком-либо документе, который бы официально удостоверял передачу ему полномочий на ведение дел, подобно тому как это было оформлено между Шлитте и Штейнбергом по договору от 1 августа 1550 г. Поэтому представляется вероятным, что бумаги Шлитте попали в руки Фейта Зенга не вполне честным путем.
Завладев документами, Зенг назначил Гогенауэра «содоверенным» лицом и предложил войти в дело Гансу Фоглеру. Тот согласился, но вскоре «не устоял» и покинул своих товарищей. Фоглер вернулся в Германию и возобновил работу над усовершенствованием станка по изготовлению монет. В 1568 г. он получил денежное вознаграждение за свой аппарат от короля Фердинанда I [211]. Как видно, Гогенауэр также отказался от дальнейшего участия в деле, его имя более не встречается в документах. Далее Фейт Зенг действовал самостоятельно.
Конец ознакомительного фрагмента.