Зебра полосатая. На переломах судьбы - стр. 62
А вот в верности рифмованной формулы “Время лечит то, что времена калечат”, которую то ли я сам когда-то смастерил, то ли где-то услышал, ныне я сильно сомневаюсь. Почти ничего время не лечит, и уж точно никого ничему не учит. Как дети не хотят следовать советам своих многоопытных родителей, так и целые народы пренебрегают уроками мудрой истории. Вряд ли полностью был прав древний грек Ксенофонт, предполагавший, что “история развивается по спирали”. Не мог он из своей античности предсказать распад грекоримской цивилизации, ее смену мраком варварского Средневековья, не мог предвидеть новое возрождение и промышленную революцию, а потом страшное падение в бездну мировых войн и снова взлет, на сей раз, в постиндустриальную информационную эпоху. Нет, не по восходящей спирали движется история, по круглому циферблату столетий ходят времена ее подзема и спада.
Именно так, повторяя круги французской и всех других революций, русские вольности начала XX века после октябрьского переворота 17-го года сменились зверским императорством Сталина. А потом через короткую хрущевскую “оттепель”, как и во Франции при реставраторстве Наполеона III, история снова свернула на спокойный мирнодремотный путь – многолетний брежневский застой.
В нем и успокоилась моя метавшаяся до этого суетливая натура, нашедшая в этом времени тихий уголок.
Им стал в институте Гипроводхоз так называемый Технический отдел, занимавший одну большую комнату, в которой помещалось 22 сотрудника. И на всех был всего один телефон, стоявший на столе начальника. Но именно этот аппарат, а не его владелец, был нашим лидером, центром всеобщего внимания, ожидания, надежд, тревог. И вместе с тем яблоком раздора, так как каждому был постоянно нужен. “Меня просили позвонить в Минспецстрой”, – говорил кто-нибудь, брал трубку и долго шептался с ней, зайдя за шкаф, приглушавший его ругань со сварливой супругой.
Бывало, что телефон не только напрягал, но и развлекал, например, когда замначальника отдела милейший человек с приятным высоким контральто громко кому-то объяснял: “Вы не расслышали, я не женщина, я мужчина”. И все похохатывали в кулачок. Я тоже иногда работал на публику, заявляя: “Вот сейчас звонит телефон, угадайте, кому? А я вот знаю точно, это мне”. И часто на самом деле угадывал – такая, объяснял я, у меня тонкая натура, чуткая душа, телепатическая способность.
Наверно, в Гипроводхозе я впервые почувствовал вкус к свободному для себя выбору, чем заниматься завтра, через неделю, в будущем месяце. Каждое утро я быстренько расправлялся с разными служебными задрочками: бегом строчил ответы на разные письма, заявления, рапорты, резвым наскоком составлял всякие Инструкции, Рекомендации, Указания. А затем не без удовольствия с неторопливым усердием приступал к каким-нибудь своим, самим собой замышленным делам.
Одной из наиболее привлекательных была разработка и осуществление рацух рационализаторских предложений. Что это такое? Объясню на примере.
В тот день в навозной куче подсунутой мне начальством макулатурной муры, которую я, как всегда, распихивал по разным адресатам, перед моими глазами вдруг сверкнуло золотое зерно. Им было письмо какого-то пожарника из какого-то Угрюмска. В рукодельном конверте из плотной серой бумаги лежал чертеж и описание интересного поливального устройства, в которое превращался обычный пожарный шланг. То было простое и дешевое техническое решение.