Здравствуй, папа, я твой сын! - стр. 9

– Не называй меня так, – закрываю дверь и стягиваю ботинки.

– Леша-а-а, – кричит малец и убегает. – Папка плиехал, – доносится до меня, аж до зубного скрежета противно.

– Папка это хорошо, – слышится бас Лехи. – Ну что, горе родитель, я поехал. Спасибо за доставку, умудрился вам даже жратву сварганить, – щелкает по носу мальчика и оттесняет меня в сторону, а сам начинает одеваться. – Кстати, за то, что я пропал у тебя почти на сутки, перед моей мамой будешь отчитываться сам. 

– Что это? 

– А не поверила она мне, что я у тебя готовлю жрать и сижу с ребенком, – бухтит друг.

– Я тебя переименую, – усмехаюсь. – Няня Леша.

– Посмейся мне еще. Все, я поехал, – протягивает руку пацану. – Приятно было познакомиться, Тимофей.

– Взаимно, Алексей, – эти два болвана с умным видом жмут друг другу руки. 

– А тебе чтобы скучно не было, – смотрит на меня и, развернувшись на пятках, выходит из квартиры, захлопнув дверь.

Проклял, не меньше.

– Я хочу есть, – доносится голос ребенка.

– И я, – снимаю пиджак. – Чего там наш Леха наготовил? – плетусь устало в кухонную зону, а мальчишка за мной хвостиком.

– Ты луки не помыл, – забирается на стул, упирает локти в стол.

На замечание ответить нечего. Подхожу к раковине и принимаюсь намыливать руки.

– Леша плиготовил тушеные овощи с мясом. А еще свалил лис.

– Лис? Где  он их взял? – знаю, поступаю нечестно и над детьми вроде как издеваться нельзя, но не смог удержаться.

Мальчишка запыхтел недовольно. Энтузиазм-то поубавился. Вот и славно, пусть помолчит.

Раскладываю по тарелкам наготовленное другом, надо сказать, все так ароматно пахнет, что мой желудок тут же отозвался.

Ставлю тарелку под нос пацану, и сам усаживаюсь напротив него.

– Хлеб нужен. Бабуля говолит, хлеб всему голова. Без хлеба не еда, – снова он заговорил.

– Я не люблю хлеб.

– Плохо, – звучит с укором.

Пипец! Я когда-нибудь перестану чувствовать себя младше этого ребенка?

– Какой старый сморчок в тебя вселился?

– Почему? – вилка зависла в воздухе, а взгляд на мне.

– Ты как бабка старая, сам слышишь, что говоришь?

– А ты? Я говолю что знаю. А вот ты? Знаешь, что говолишь?

Откидываю с шумом вилку в сторону. Она прокатывается по поверхности стола и падает на пол, со звоном ударяясь о пол.

– Надо наступить и пелеклестить, а то плидет женщина, – снова-здорова.

Я тяжело вздыхаю, опустив голову на руки.

Я не выживу, не смогу. Я умру от общения с этим засранцем. За что мне это все?

– А я  считаю, что ничего стлашного не случилось. Нам плосто нужно познакомиться поближе. Увелен, я тебе понлавлюсь. Ты еще будешь мной голдиться, – так серьезно добавляет Тимофей, что мне становится не по себе.

Тимофей. Я запомнил его имя. Прогресс, Тимур, браво!

– С чего ты взял, что ты мой сын? Как ты меня нашел? Кто тебя привел? Ты сам откуда? – из меня повалили вопросы.

– Ну не все так слазу, – на лице Тима появляется улыбка.

– Так давай по порядку.

– Сначала ужин. За едой лазговаливать вледно.

Все, баста, карапузики. Я сдулся морально и эмоционально.

– Плиятного аппетита. Кстати, а ты готовить умеешь? Я умею жалить яичницу. Люблю яйца, особенно если желток остается жидким. В него макать хлебушком вкусно, – мечтательно закатывает глаза.

Карие? Светло-карие. У меня темные. 

Вот, уже ищу в нем похожие черты. Нет, пора заканчивать.