Здравствуй, брат, умри - стр. 28
Дверь на соседней крыше выгнулась. Мощный удар изнутри. Правильно сделал, что дверь закрыл, несколько секунд выиграл, их хватило на то, чтобы зарядить арбалет и прицелиться.
Еще один удар. Петли не выдержали. Дверь вылетела, и на крышу вывалили дикие. Четверо. Наконец-то встреча. Лицом к лицу. И чего они за мной увязались, чего им от меня нужно?
Может, Волк там у них кого-то тяпнул, начальника ихнего, за ляжку. А может, они за мной. Следили, а Волк им подвернулся. Меня они не любят, я их тут недавно много штук перебил, я уже говорил, загеноцидил дичар, клочки по закоулочкам полетели.
Хорошее слово – загеноцидил, в одной книжке читал такое слово.
Здоровенные дичары попались. И вожак с ними, его сразу видно. Такой приземистый, с длинными руками, с длинными пальцами, похож на паука ходячего. Рыжий… Нет, не помню, рыжего не помню. Может, я его брата пристрелил? Или тетю? Или любимого дедушку, какой-то седой, мерзкий, вонючий, грязный, слизистый, замшелый дичара, помню, тогда был, я его…
Дедушка.
Да какая, в общем-то, разница…
Я умный, я сделал все как надо. Выстрелил. Стрела попала рыжему в ляжку, жаль, не в пузо. Дичара заорал и упал, лбом так громко о крышу стукнулся. А остальные дикие на несколько секунд замерли в обалдении. Этого мне хватило, чтобы перезарядить арбалет.
– Лучше не надо, – посоветовал я им негромко.
Но они, конечно, не послушались. Рыжий заорал уже понукательно. Дикие разбежались и прыгнули гроздью.
Одного я встретил прямо в воздухе. Стрелой.
Дикий не долетел. Хлопнулся о стену дома – и вниз. Брякнул чем-то громко, наверное, тоже лбом. Сам виноват.
Двое оставшихся долетели. Ну, тут уж я ничего совсем не успел, пришлось арбалет отбросить и выхватить из-за спины огнестрел. Эти двое покатились как резиновые шары, затем, не теряя времени, кинулись ко мне. Я поднял огнестрел.
Что такое огнестрел, эти дичары не знали, поэтому не испугались совершенно, наверное, решили, что это палка.
Так вот, неслись они на меня. А я даже не целился – чего тут целиться, – стрелял почти в упор. Вообще, я из огнестрела по диким никогда не стрелял еще. Не люблю я огнестрел, шумное оружие, стрельнешь – и все вокруг знают, что ты тут. А лучше, когда никто про тебя не знает, так спокойнее.
Приберегал я огнестрел на крайний случай. И вот этот крайний случай и подоспел, видно.
Здорово получилось.
Дикие неслись на меня, я пальнул сначала в левого. Он будто лопнул – такое красное облако возникло вокруг, его отшвырнуло к краю крыши, он не удержался и посвистел к своему товарищу, к тому, что уже расплющился. Правда, как бумкнул он, я не услышал.
Второй не остановился, так и летел на меня, дичара. Ну, я и его. Все то же самое получилось – этот тоже лопнул, отлетел, подкатился к краю крыши, но вниз не свалился, остался лежать.
Не шевелился.
Так им. Нечего было Волка убивать. Теперь мне придется нового Волка искать, воспитывать, выкармливать, учить, это долго и мучительно…
Остался рыжий. Вожак. Он уже поднялся на ноги и теперь в ярости носился по крыше, а зубами скрипел так, что даже мне слышно было, просто парадонтист какой-то. Я преспокойно зарядил арбалет. Рыжий увидел это и рванул прочь, к двери. Хромая, вернее, прыгая на одной ноге.
Я выстрелил ему вдогонку. Царапнул плечо стрелой – вжильк. Рыжий даже не заметил, скрылся, исчез.