Здоровье человека. Встреча науки и религии - стр. 5

Но не укусила. Наконец я отпустил змею, и она уползла. Позднее я узнал, что это была за змея и что я по незнанию рисковал жизнью. Тогда я осознал, что это живое существо ничем от меня не отличается: оно тоже мыслит, у него есть понятие о благородстве, благодарности, сострадании и даже жалости, и змея определенно понимала, что перед ней достаточно наивный человек. Казалось бы, откуда в ней это все? Именно тогда я понял, что научная картина мира не совсем правильная, что что-то в ней не так.

Второй значимый переворот в моем сознании произошел приблизительно в те же 70-е годы прошлого века. Я вырос в Советском Союзе, где повсеместно утверждалось, что Бога нет, что весь мир – это хаос, что только человек может его организовать, и пролетариат – главный источник всех благ и счастья, в том числе морали и нравственности.

В те годы я водил экскурсии по Горному Кавказу, в том числе по Новому Афону. Там располагался храм, и мне нужно было провести туристическую группу, продемонстрировать торжество социализма и заодно все-таки показать храм, указав, что раньше это был действующий собор, а сейчас просто музей.

Поскольку все стены храма были расписаны изображениями на различные сюжеты, мне надо было объяснять людям вкратце, что нарисовано. К примеру, люди спрашивали: «А вот какой-то запеленутый человек, в белых бинтах, – это кто?», и мне нужно было ответить. Рассказывать по методичке мне было неудобно, и я решил почитать Библию.

В Советском Союзе Библия не издавалась, и я раздобыл книгу, напечатанную за границей. Я начал читать ее, просто чтобы понять, что изображено на стенах храма, но в итоге пережил что-то вроде легкого потрясения. Я не понимал, о чем говорится в Библии, но ощущал, что в ней содержится невероятное количество информации. Причем я получал ее не через сознание, а как-то неуловимо, на уровне чувств. Я ощущал огромную мощь и потрясающую глубину этой книги.

Раз за разом перечитывая Библию, я пытался ее понять, не понимал, но чувствовал, что в ней таятся великие истины. Потом я читал сочинения докторов наук на различные религиозные темы и видел, что они пусты: за многословием, за, казалось бы, умными фразами не было ничего, а в Библии в каждой фразе содержался огромный пласт непонятной мне информации. Знакомство с этой книгой стало знаковым событием, изменившим мою жизнь. Позднее, около 30 лет назад, я начал заниматься целительством и добился фантастических результатов: мне достаточно было захотеть, чтобы человек выздоровел, – и он действительно шел на поправку.

И стало понятно, что в жизни все каким-то образом связано, что наши чувства – это не что-то иллюзорное и нематериальное, как преподносила наука, а нечто реальное, но другое.

Тогда же я начал более серьезно интересоваться восточной философией. Книги по восточной философии я начал читать уже давным-давно, а теперь подошел к этому делу более вдумчиво. Чуть позже я начал заниматься целительской практикой уже профессионально. У меня появилась цель: доказать, что болезнь зарождается не только на физическом уровне.

Я был уверен, что хроники Акаши действительно существуют, что есть некие полевые структуры, несущие в себе информацию о прошлом человека, что на них записана его родословная, его поведение, его чувства и мысли. Мне нужно было увидеть эти структуры, почувствовать эту информацию. Около пяти лет ушло на поиски, а в 1990-м году я наконец почувствовал и увидел полевые структуры, которые впоследствии назвал кармическими. Исследуя эти структуры, я и пришел к выводу, что наука и религия могут быть объединены, нужно только найти территорию, где они смогут соединиться. Этой территорией оказалось то, что мы называем