Здесь живут рокки - стр. 9
– Якорь бросил, значит? – заговорил незнакомец.
Крокка ничего не сказал, а просто сел рядом и тоже заболтал ногами.
– Я и сам уже думал бросить, – продолжал незнакомец. – Хорошо было бы его силой мысли… А руками не получалось.
Незнакомец показал Крокке руки. Они были гораздо меньше Кроккиных. Рокке стало жаль незнакомца.
– Это я с перепугу столкнул якорь, – признался Крокка, чтобы хоть как-то утешить путешественника. – Очень уж мы быстро летели.
– Перепуг – сильнейшая из всех сил мысли! – сказал незнакомец. – Тебе повезло. А мне нечего было здесь пугаться. Я тут сразу ко всему привык. И знаешь, к какому выводу пришёл? Пугаться – это не трусость. Это очень даже талант.
– Значит, ты летел не вечно?
– Немного меньше. Всего сто оборотов вокруг планеты, а может, двести. Этот лес как-то утром завис над нашей водой, и мы с друзьями вытащили якорь. Всё помчалось, а друзья от страха попрыгали в воду. Я не смог испугаться и летел дальше. Они мне махали, я им махал, и ветер трепал мои уши… Если бы они полетели вместе со мной, кому бы я махал? – Незнакомец вздохнул. – Знаешь, я ещё никому об этом не рассказывал.
– Почему? – спросил Крокка.
– Некому было. Я ж летел.
– А тебе не казалось, что ты летел сюда? – спросил Крокка. – Это очень даже может быть.
– Постоянно казалось, – признался незнакомец.
Незнакомца звали Сниксом. Он повёл Крокку на экскурсию по дрейфующему лесу и постоянно что-то рассказывал. Сложно летать без слушателя, который будет хоть иногда угукать в ответ! А Крокка не только угукал, а ещё и неплохо поддерживал беседу, а главное – задавал вопросы! У Сникса накопилось столько невыслушанных слов, что Крокка решил собрать сегодня здесь всех рокков. Если каждый послушает понемножку, то Сникс выговорится полностью и спокойно уснёт. А назавтра у него опять накопится рассказов, но уже для нескольких слушателей. И через несколько дней он сможет не только рассказывать, но и разговаривать.
– Ты давай задавай вопросы, – напомнил Сникс и похлопал ушами. – Мне нужно с чего-то начать.
Крокка спросил, можно ли ему влезть на дерево.
– Выбирай любое, – сказал Сникс. – Они все в твоём полном распоряжении. Хочешь – лезь на них, хочешь – поотдыхай в их тени. Можешь даже обрывать листья, хотя это совсем не обязательно. Я разрешаю даже ломать ветки, если они окажутся сухими и негодными. На них у меня особые виды.
– Пока мне надо только забраться наверх. А там посмотрим, – рассудительно ответил Крокка. – Дерево, оно всегда пригодится. Особенно тень от него. Никуда её не девай.
Крокка смело забрался на верхушку деревца (но гораздо ниже, чем забиралась Ёкка) и только оттуда увидел торчащее посреди воды дерево, которое возникло с утра. «Фруктово-ягодный маяк», – подумал Крокка, запомнил направление и стал спускаться.
– Спрашивай ещё! – крикнул Сникс снизу. – Я как разбухшая бочка! Никакие кольца не сдержат мой словарный запас!
– Меня давно мучает вопрос, – замялся Крокка на полпути к земле.
– Спрашивай, не бойся! – обрадовался Сникс. – Пусть твой вопрос содрогнёт воздух!
– Как ты относишься к глупым вопросам? – осторожно спросил Крокка и спрыгнул с нижней ветки. – Мой именно такой.
– Глупые вопросы особенно ценны, у них внутрях прячется истина, – важно сказал Сникс. – А кто этого не видит, тот не умеет ценить глупые вопросы. И умным считаться ни капельки не может.