Здесь вам не Сакраменто - стр. 27
– Ладно, оставь, – махнул рукой Королёв, и Владик положил ему на стол эскизы и пояснительную записку с расчётами.
Но продолжения у разговора не было. Вскоре Никита Сергеевич коснулся этой темы в своей речи, где нагородил сорок бочек арестантов, из чего было решительно непонятно, принимает ли он американское предложение лететь на Луну совместно или от него отказывается.
А 22 ноября 1963 года – прошло всего два месяца после его выступления в ООН – по всем каналам прогремела ужасная весть: молодой, красивый президент Кеннеди убит в Далласе.
И первое, помнится, что подумал тогда, узнав об убийстве, Владик: «Значит, на Луну мы вместе с американцами не полетим».
Так и случилось. Новый президент, Джонсон, о сотрудничестве с СССР в космосе не заговаривал. Хрущёв, как стало известно задним числом, в принципе готов был договариваться о совместной экспедиции. Но его, последнего романтика межзвёздных путешествий, меньше чем через год сняли со всех постов.
А ещё спустя пять лет американцы полетели на Луну одни.
Опубликовать свои правдивые заметки о советском космосе, навеянные рассказами отца, матери, а также дяди Радия, молодой журналист Юра Иноземцев в те годы, разумеется, не мог даже мечтать.
В ту пору каждый номер любой газеты или журнала – да и прочей печатной продукции, включая театральные программки – в выходных данных сопровождался неприметным знаком, например, ИБ34568. Это было личное клеймо одного из тех людей, само существование которых в Советском Союзе являлось государственной тайной, но которые тщательнейшим образом штудировали каждое печатное слово и не пропускали ничего секретного или политически не выдержанного. Впрочем, редакторы и редколлегии всех изданий и сами не доводили до греха, дули на воду и собственноручно вымарывали всё мало-мальски острое или сомнительное. Все знали, как пострадал главный редактор одного из молодёжных журналов. Стал он печатать с продолжением научно-фантастический роман современного и вроде бы прогрессивного американского автора Артура Кларка. Казалось бы, что может быть более невинным? Экипаж космонавтов – американцы, русские – летит на Юпитер на корабле «Алексей Леонов». Однако вскоре печатание романа на полуслове прервали. Читателям быстренько сообщили, на одной страничке, чем дело кончится. Главреда втихую сняли – хорошо ещё, из партии не исключили, строгим выговором отделался. А дело было в том, что советским астронавтам подлец-американец втихую дал фамилии наших диссидентов, большинство из которых сидело в лагерях: Орлов, Марченко, Ковалёв, Якунин. Оправдания главного редактора, что он «вражьих голосов» (то есть заграничных радиостанций, вещающих на Советский Союз) сроду не слушал, поэтому ни о каких диссидентах понятия не имеет, действия не возымели. Ответственный товарищ был уволен.
Вообще сейчас трудно себе даже представить, насколько те нравы, всего-то тридцатилетней давности, отличались от нынешних. Например, тогда Юрин отец, Владислав Дмитриевич Иноземцев, оставляя машину на улице, должен был снять с неё «дворники» и зеркало заднего вида, иначе, вернувшись, даже через полчаса, он рисковал этих своих богатств недосчитаться.
То были времена, когда монументальные объявления «Мест нет» (для гостиниц) и «Пива нет» (для буфетов и столовых) во множестве исполнялись золотом, на камне и мраморе и использовались повсеместно. Пожалуй, даже не было на территории Страны Советов отеля, где подобное уведомление не висело бы на постоянной основе. (Пиво в буфетах ещё случалось.)