Здесь курят - стр. 17

Нику стало завидно. Хоть бы раз кто-нибудь позвонил, когда его распинали в очередной радиопередаче, и сказал: «Если бы я последние сорок лет не выкуривал по пять пачек в день, я бы давно уже копыта отбросил».

Бобби Джей, вытаращив глаза, продолжал:

– Гордон был на седьмом небе. Он продержал эту бабу в эфире минут пятнадцать. И она раз за разом повторяла: какая трагедия, что при ней не было ее миниатюрного «смит-вессона» тридцать восьмого калибра, который позволил бы избежать такого несчастья. Она находилась от него так близко! Прострелила бы ему башку, и все! – Бобби протянул руку, прицеливаясь в человека за соседним столиком. – Бабах!

– Тише ты, Бобби, клиентов распугаешь.

– И как же ты поступил? – спросил Ник.

– Как я поступил? – забулькал Бобби. – Как я поступил? Это я тебе расскажу. Я дал по газам, и понесся в аэропорт Нэшнл[13], и потребовал билет на следующий рейс до Карбюратор-сити. Следующего рейса до Карбюратор-сити у них не оказалось, не оказалось вообще никакого. Попасть туда можно только через Даллас. Тем не менее я сумел добраться до гостиной этой маленькой леди уже к шести часам вечера.

– Маленькой леди? – переспросила Полли. – Видали наглеца?

– Полтора метра от силы, – огрызнулся Бобби. – На каблуках. И леди до мозга костей. Описательное предложение, не более того, так что позвольте я продолжу, мисс Заноза-в-глазу? Наши ребята с камерами прибыли туда уже к следующему полудню. И интервью с ней обратилось после соответствующего монтажа в лучший видеоклип в классическом стиле, какой вы когда-либо видели.

Бобби выставил перед собой ладони на манер режиссера, вглядывающегося в будущий кадр.

– Мы начали так: «Карбюратор-сити, штат Техас. Страдающий умственным расстройством федеральный бюрократ…»

– Недурно, – сказал Ник.

– Дальше лучше: «…напал в церкви на проповедника и хористов…» На экране появляются кареты «скорой помощи», носилки, люди, скрежещущие зубами и рвущие на себе волосы…

– Так уж и рвущие, – сказала Полли.

– В общем, картина кровавой бойни и смятения, – продолжал Бобби Джей. – Багровый хаос!

– Багровый хаос? – переспросила Полли.

– Закройся, Полли, – сказал Ник.

– Вступает голос. Догадайтесь чей? – с напускной скромностью предложил Бобби.

– Чарлтона Хестона?

– Нет, сэр, – жеманно улыбаясь, ответил Бобби. – Попробуйте еще раз.

– Дэвида Дьюка, – предположила Полли.

– Джека Таггарди, – торжествующе произнес Бобби.

– Лихо, – сказал Ник.

– А ему разве не вшили чужие бедренные кости? Я читала в «Пипл».

– При чем тут бедренные кости, хотел бы я знать? – удивился Бобби Джей.

– Он ходить-то вообще может или не может?

– Ну не может, ну и что с того?

– Ты давай дальше рассказывай, – сказал Ник.

Бобби опять изобразил ладонями кадр.

– Значит, вступает голос Таггарди: «Можно ли было избегнуть этой ужасной человеческой трагедии?»

– Вопрос, – сказал Ник, – почему «человеческой»?

– А почему нет? Кто, по-твоему, пострадал, человеки или не человеки?

– Может быть, лучше «нечеловеческой трагедии»?

– Точно, – сказала Полли.

– Ладно, это мы подредактируем. Вы будете наконец слушать?

– Будем, – сказал Ник, – еще как.

– Следом появляется моя маленькая леди. Сидит в кресле, вся такая подтянутая и симпатичная. Не женщина – конфетка. Я к ней отличного парикмахера приставил. Она еще и намазаться хотела, но я не велел. Мне требовалось, чтобы у нее были красные от плача глаза. Так что мы ей малость потерли луком под веками – штука безвредная, нужное настроение создает, открывает слезные протоки.