Завтра наступит вчера - стр. 13
– Пап, тебя дома никогда не бывает. К кому приезжать-то? – Мне стало обидно за этот упрёк.
– Да, дочка, ты права.
Отец протягивает руку Павлу и садится рядом с ним за стол. Потрёпанный серый костюм, уставшее лицо и потухшие глаза.
«Сильно постарел мой отец».
– Хорошо выглядишь, пап! – улыбаюсь, накладывая ему в тарелку греческий салат.
– Да куда там, хорошо! Не смеши. Я сплю по два часа.
– Что так? – голос Матвея звучит отстранённо: муж смотрит в телефон и что-то печатает.
– Матвей! Ты можешь отложить свои дела? Хоть на пару часов, – возмущаюсь я, пытаясь заглянуть в его телефон. Не успеваю. Он быстро выключает экран и виновато смотрит на меня.
– Всё. Я с вами! Итак, я хочу сказать тост! – Матвей встаёт и поднимает бокал с шампанским. – Дорогой наш и всеми уважаемый Михаил Иванович, я от всей души поздравляю вас с днём рождения и желаю здоровья.
– Да, папуль, здоровья тебе, – перебиваю мужа и тянусь через стол, чтобы поцеловать отца.
Папины глаза наполняются слезами. Он всегда был очень мягким и сентиментальным человеком, в отличие от меня. Я пошла в мать: мужиком в нашем доме была именно она. Всё-таки дети многое перенимают от родителей.
Матвей хоть и директор компании, но главная в нашем доме – я. Наверное, по-другому и не могло быть.
– Так что там у тебя происходит, почему ты совсем не спишь? – спрашиваю у отца, прожевав салат.
– Я не могу сказать, что конкретно. Подписал бумаги о неразглашении. Но это очень важные для всего мира исследования. – Его глаза загораются. Он всегда был одержим своей работой.
– Секретики, – улыбаюсь. – Мой отец – супергерой, спасающий мир!
– Да, так и есть, дочка. Мир очень нуждается в этом открытии. Нужно ещё немного времени, чтобы всё закончить, – прищуривается папа. – Вы мне лучше вот что скажите, молодёжь, внуков то когда ждать?
– Не начинай, пап! Ты же знаешь, с моей работой… И вообще, мне не нравятся эти разговоры.
Встаю, чтобы достать горячее из духовки и поставить чайник на плиту.
– Ну а ты как, бойскаут? – Отец переключает внимание на глубоко задумавшегося Павла.
– Работаю. Мы с Яной сейчас ведём одно дело. Ограбление и убийство.
– Убийство? – Лицо отца становится напряжённым. – Это ужасно… – он замолкает, ковыряя вилкой в тарелке лист салата. – Почему ты выбрала эту профессию, дочка? – Поднимает папа на меня грустный взгляд.
– Меня всё устраивает. Кто-то же должен этим заниматься! – С шумом ставлю на стол противень с запечённой рыбой и сажусь на своё место. Раздражает, что родной отец не принимает меня такой, какая я есть.
– Мне не даёт покоя один факт: зачем нужно было убивать бедную девушку? – Павел переводит взгляд на меня. – Слушай, Ян, – говорит он медленно, и его глаза расширяются, – а ведь он мог зайти не за тем, чтобы ограбить, а именно за тем, чтобы убить. Всё-таки преступник перерезал ей горло. Если бы он хотел просто ограбить, ну, воткнул бы нож в живот и сбежал. Так нет! Он же перерезал ей горло от уха до уха. – Павел проводит большим пальцем по горлу, показывая, как это сделал убийца.
– Господи, Паша! – перебивает отец. – Зачем рассказывать такие подробности?
– Простите, мне лучше думается, когда я ем. Вот и выдаю… Ещё раз простите.
– Стоп, Пашка! Ведь ты прав! – вскрикиваю я. – Как я сама не догадалась? – Он как будто совершает ритуал. Режет медленно, наслаждается моментом.