Завтра нас похоронят (авторская редакция) - стр. 28

Гертруда долго смотрела сверху вниз, потом опустила голову.

– Какой ты все-таки дурак.

– Может быть. Но за это не расстреливают.

Труда кивнула. Они заговорили по новой о Красной Грозе, о «крысятах», о чем угодно. Рихард мысленно проклинал старую подругу: опять парой фраз загнала в пропасть. И она, вся погруженная в свои президентские дела, не догадывалась: стоит захлопнуться двери, как воспоминания окончательно его придавят.

Можно сказать, пробуждение было приятным. Давно я не просыпалась в кровати, на подушке, под одеялом. Правда, ныла челюсть. Но остальное не болело. Кто-то даже обработал мои ссадины.

На улице по-прежнему стояла темень, времени могло быть как десять вечера, так и шесть утра. Хотелось верить, что все же десять. Может, Карл Ларкрайт тогда не выгонит меня сразу?

Я слабо помнила, что произошло, когда я почти потеряла сознание. Джина с Леоном меня все же догнали и собрались куда-то волочь. Потом на Джину прыгнула здоровенная собака, точнее, собака лишь показалась мне огромной, а потом я узнала Спайка, сеттера инспектора Ларкрайта. Но я и подумать не могла, что он сам появится из-за угла, будет вооружен и вступится. Потом он нес меня на руках, а уже в темной душной комнате его пес лизал мне лицо. На этом поток образов обрывался.

Я села, свесив ноги с кровати. Помещение было маленьким, почти чулан. Из-под двери пробивался свет: в другой комнате работал телевизор. Стрельба, мужские голоса…. Инспектор Ларкрайт наверняка любит гангстерские фильмы. Надо было выйти, сказать спасибо, да и вообще показать, что я жива.

Я осторожно открыла дверь и оглядела комнату – более просторную, но так же скудно обставленную: шкаф, стеллаж с книжками, огрызок ковра, на котором спал пес, и большой старый диван. В телевизоре действительно стреляли, бегали и целовались. Я приблизилась к дивану, где сидел, поджав ноги, инспектор, и осторожно опустилась на край.

– Ну… здравствуйте.

Я прикрывала рот рукой, мне не хотелось, чтобы он брезгливо отодвигался. Но он улыбнулся и ответил:

– Привет, Вэрди. Полегче?

– Да, спасибо. – Я устроилась удобнее и стала рассматривать инспектора, растрепанного, помятого и с синяком на скуле. Заметив синяк, я спросила: – Леон?

– Ерунда. Эти двое боятся огнестрела, поэтому драться врукопашную пришлось не так долго.

– Да, они не пользуются оружием. Потому что кто-то хочет ловить нас живыми.

– Кто? – насторожился инспектор.

– Не знаю, эта сучка так сказала, – произнесла я, имея в виду Джину.

Он, видимо, хотел сделать мне замечание за такие словечки, но передумал, уставился в телевизор. А я вдруг подумала: да плевать ему, что на экране. Он просто пытается спрятаться. От меня? От себя?

– Как вы меня нашли? – отвлекаясь, полюбопытствовала я.

– Привидение привело, – сообщил он с той интонацией, с которой мог бы сказать «Да случайно». – Старая дама в синем. Это было… странно.

У него, похоже, стальные нервы: я-то чуть не свалилась в обморок, впервые увидев духа. К невольному восхищению инспектором прибавилась теплая благодарность Карвен: волновалась, почуяла, что со мной беда. От мысли я улыбнулась, но тут же спешно пообещала: