Завтра может не быть - стр. 34

Но все равно: разбередил душу этот звонок, что-то осторожно запело внутри, предвкушая. Внутренний голос, коему Ольга Егоровна привыкла доверять, отчего-то решил: что-то будет.

Ох, ох. А что ей оставалось, если начистоту? Вот такие шансы ловить или?.. Очень трудно живется в Москве в конце пятидесятых женщине восемнадцатого года рождения – в смысле матримониальном. Ровесников или тех, что на пять-семь лет моложе – или на десять-пятнадцать старше, – повыбила война. Оставались на выбор: или глубоко женатые, в поисках клубнички, как все тот же Павлик, или инвалиды, если не физические, то ментальные.

Подружка Сонька накручивала ее: «Да что ты теряешься? В таком вузе работаешь! Ох, я бы на твоем месте развернулась! У вас там мужского контингента полно! Да какого! Отборного! Артисты будущие – красавцы! А режиссеры? Тоже ведь в основном сильный пол! Или операторы! Хотя бы завалящие сценаристы! И эти, киноведы! А ты – что?! Ходишь синим чулком, даже губки на службу ни разу не накрасишь! Да и ладно, помады-пудры! И без женских штучек, знаю, на тебя, такую молодую, стройную профессоршу, студиозы западают!»

Западают, конечно, еще как западают. Она-то видела. И записочки писали фривольного содержания, и букеты дарили, и после занятий подстерегали. Да и она сама кое-кем увлекалась. (Редко, но бывало.) Но в душе, только в ее глубине, втайне от всех – и порой от себя. Может, и мечтала переступить, но ничего с собой не могла поделать. Роман со студентом? Нет, нет и нет. Для нее это табу. Как она вдруг свяжется с юнцом, на десять, а то и на пятнадцать лет младше? Да и потом: они же от нее в зависимом положении, как она будет экзамены, зачеты у них принимать?