Завтра - стр. 3

От безделья я начал ходить по коридорам. Я поднялся наверх, потом влево, и еще раз влево. Честно говоря, не знаю, что мною двигало в этот момент. Все мои мысли были лишь о Патрис. Поднявшись на третий этаж, я увидел большой холл. В холле никого не было. Я взглянул на часы. Полдень. У персонала скорей всего пересмена, а у пациентов послеобеденный сон. Я увидел, что в коридоре всего пять палат. Я немного постоял и хотел вернуться, как вдруг услышал… пение. Я подходил к дверям, прислушиваясь. Наконец, дойдя до последней палаты я понял, что голос идет оттуда. Я приставил ухо к двери, чтобы расслышать слова, которые пела девушка. Ее голос был мягким, с переливами. Она пела песню о смерти. Я мысленно прикинул, что мы с ней находимся в разных возрастных категориях, и незаметно отошел от ее палаты.

Я быстро спустился на первый этаж, размышляя о поющей девушке. Мне показалось, что она была старше меня. Да, ее голос был нежным и в то же время взрослым, умудренным опытом жизни. Когда я спустился, мои родители уже были там. Без Патрис. Я увидел, как отец прижимает маму, а она плачет на его груди. Тревога сдавила мою грудь колесом. Я подошел к ним и небрежно спросил:

– Патрис еще обследуют?

При этих словах мама зарыдала еще громче, пряча лицо на груди отца. Отец посмотрел на меня серьезным взглядом. Я отвел глаза. Я как можно дольше пытался не смотреть на него. В голове царил хаос. Мои мысли метались со скоростью света. Но я чувствовал, что он продолжает смотреть на меня. И я сдался. Я заставил себя поднять глаза. По взгляду его глаз я понял, что наша жизнь уже не будет прежней. Я пытался держаться изо всех сил. Но не смог. Я просто больше не мог сдерживать своих слез. Отец отвел маму, чтобы она присела и немного успокоилась. Я стоял там, в холле, мимо меня сновали люди, доктора, пациенты. Мой отец шел ко мне, чтобы обнять меня. И когда его руки коснулись моих плеч, я понял все окончательно. Моя маленькая сестренка умирает. Тогда, в тот момент я стал старше. Старше, чем в свои шестнадцать лет, старше на целую жизнь.

4

Каждый день после учебы я иду в больницу. Я вхожу в здание комплекса. Немного сворачиваю, и оказываюсь перед детским отделением. Здесь висят шарики и стены здесь расписаны яркими красками. Перед тем как войти в палату мне проводят инструктаж. «Не плачь. Не грусти. Не жалей». Я киваю головой. Я запомнил это и с первого раза. Но таков здесь порядок. Мне выдают бахилы, халат и маску. Я подхожу к палате. Сердце стучит сильнее. Я еще не принял диагноз своей сестренки. Но я пытаюсь быть веселым и жизнерадостным.

Я захожу и вижу, что она сидит в кресле у окна и рисует, облокотившись руками на столик.

– Патрис!

Она оборачивается, и на ее лице улыбка. Она бежит ко мне, протягивая руки. Я обнимаю ее, зарывшись лицом в приятно пахнущие волосы. У нее в носу трубка. Она все время ее поправляет. Я смотрю на нее. Мы усаживаемся на кровать, и я рассказываю ей последние новости. Я знаю, что ей непросто. Ей всего восемь лет. И она здесь совсем одна остается по ночам. А утром, когда просыпается, она не слышит голоса родителей, зовущих ее на завтрак.

– Вчера вечером к нам поступила новенькая девочка, – теперь Патрис делится со мной новостями. – Она меньше меня, и все время плачет.