Завороженные. Следствие ведёт Рязанцева - стр. 5

– У Маратика была любимая игрушка в виде енота. Игрушка обучающая, она повторяет слова, которые ты ей говоришь.

– Попугай, что ли? – ухмыльнулся следователь.

– Не попугай, а енотик.

– Что-то я таких енотов передразнивающих не видел.

– Это редкая игрушка. Артур её из плавания сынишке привёз. Там специальная кнопочка, включаешь и говоришь, а внутри, что-то там записывает и тут же тебе отвечает. Ты ему «здрасти», и он тебе «здрасти». Мальчик с игрушкой этой не расставался.

– А вы откуда знаете такие подробности?

– Так я же с ним занималась. С помощью этой игрушки хотела научить его букву «Р» выговаривать. Записывала слова в правильном произношении и оставляла, а енотик ему говорил.

– Вы что, ещё и логопед?

– Нет. Просто подумала, что это поможет… научит.

– И что, научили?

– Научила.

Случай. Как много он значит в нашей жизни. Объяснить природу случайности пытались греки, приводя в пример историю про орла, который летел и держал в когтях черепаху. Пролетая над городом, он выпустил её, она упала на голову лысому человеку и убила его. Из этой истории греки сделали вывод, что случайность – это пересечение двух необходимостей. Орлу необходимо было разбить обо что-то черепаху, а человеку необходимо было куда-то идти.

– А я удивлялся, что отпуск прошёл тихо. За десять дней никто не позвонил, не вызвал на службу. А самому звонить не хотелось. Раз молчат – значит, всё хорошо.

– Вот и я. Окунулась в свои чувства, как в море с головой… или как страус в землю. Но не вышло. Я вот думаю, может, Мухамедзинов в чём-то и прав?

– В чём, например?

– В том, что это мы виноваты… мы притягиваем… или преступление само находит нас. Как будто вызов бросает… нам… и нашей любви… и нашему счастью тоже. Как будто Провидение наблюдало за нами, а теперь потирает ручки, приговаривая: – «ага, расслабились, а вот вам, нате, будете знать…».

– Фантазёрка! – Махоркин пересел к Лене на полку и обнял за плечи. – Всё это обычное стечение обстоятельств. Случайность. Провидение как раз спасло нас. Ведь, приди мы домой пораньше, и возможно лежали бы там же на полу с забросанными тряпьём лицами.

– Если нас что-то и спасло, то это любовь, – Лена чмокнула спутника в щёку и опустила голову ему на плечо. – Ты тоже обратил внимание на то, что убийца зачем-то прикрыл их лица одеждой? Почему, как думаешь?

– Может случайно, во время обыска.

– Вряд ли. Похоже, там что-то с психикой. Не может видеть лица мёртвых. Боится? Или…

– Зря всё-таки они от твоей помощи отказались, думаю, это преступление им без тебя не раскрыть. Ну да ладно, хорошо хоть не арестовали.

Каким бы чудесным не был отпуск, но домой всегда возвращаешься с удовольствием, даже если возвращение это и омрачено трагическими обстоятельствами. Как бы ни любила Рязанцева море, но город, родной, суетливый, всегда шумный, с миллионами вечно куда-то спешащих горожан и «понаехавших тут» милее всего на свете.

И вот ждёшь этой встречи, подгоняешь поезд, нетерпеливо посматривая на часы, и совсем не задумываешься, что с этими минутами, секундами, мгновениями уходит твоя жизнь. Когда ты молод, об этом не думаешь.

Поезд заскрипел и остановился.

– Ты не забыла, что теперь живёшь у меня?

– Нет. Давай только домой заскочим, я родителей предупрежу, соберу вещички и сразу к тебе. Ага?