Завхоз Вселенной - стр. 18

Игорёк ощущал себя совершенно здоровым и никак не мог понять, как здесь оказался и что здесь делает. Крепыш подсел к нему на койку и спросил:

– Тоже на обследование?

Игорёк сосредоточенно пялился в потолок. Он вспоминал. Вспомнил утренний чай с кипяточком, прыжок в Великое Ничто на кучу мусора, разговор с бабушкой. Потом вспомнилась Анюта из культпросвета. Какой бы у них могла сложиться семейная жизнь? Пилила бы его или не пилила? Капала бы на мозги или не капала? Стоп, не то. Как он сюда попал, здоровый и довольный жизнью бессмертный с большими планами на будущее?

Игорёк крякнул, поднялся с койки и пошёл разыскивать кого-нибудь из медперсонала. «Молчит», – донеслось вслед из палаты.

В ординаторской сидел врач и играл на компьютере в тетрис.

– Уже встали? Очень хорошо, – рассеянно сказал он.

– Доктор, – сиплым голосом спросил Игорёк, – а что со мной было?

– Потеря сознания, – словно бы, между прочим, ответил врач. – Давление обычно пониженное?

– Не знаю, – «Какая такая потеря? С чего это вдруг? В жизни сознания не терял».

– Надо знать, – усмехнулся доктор. – Не в каменном веке живём. Ну что ж, долго вас мучить не будем, подержим ещё пару часиков, понаблюдаем – и на выписку. Если хотите, рекомендую снять томограмму. На всякий пожарный.

– Снимите, – решительно заявил Игорёк.

Он ощущал большое желание узнать, что у него там, в голове.

– Полторы тыщи рублей, – сообщил доктор. – Или, если угодно, полтинник зелеными.

Пятидесяти долларов Игорьку было жалко. Поэтому он поинтересовался:

– А дешевле?

– Нельзя. Соглашаемся? – Игорёк кивнул. – Следуйте за мной.

Игорёк вздохнул и поплёлся за врачом.

Никаких органических нарушений в мозге обнаружено не было. И вообще, это был самый обычный, заурядный мозг. "Ну вот, зря пятьдесят баксов выкинул", – констатировал Игорёк и в невесёлом настроении вернулся в палату.

В палате его ждали, и, кажется, ждали с нетерпением. На тумбочке стояла бутылка водки, рядом лежала небрежно порезанная буханка бородинского хлеба и три соленых огурца.

– Ну что, братуха, к несению службы годен? – осведомился крепыш. – Садись, покалякаем.

– Наливаю, – сообщил долговязый. Извлёк из тумбочки три граненых стакана и налил грамм по сто. – Да ты садись.

Игорёк уселся, взял стакан.

– Я собирался бросать это дело. Завязывать, – брякнул он.

– Зачем? – удивился крепыш.

– Володя, – представился долговязый и поднял стакан. – За знакомство.

– Серый, – представился следом бритоголовый крепыш.

– Игорь, – вздохнул Игорёк.

– Чего смурной, Игорёк? – спросил Володя.

Произносил он слова тоном серьёзным, наверное, иначе не умел. Ни участия, ни интереса не было в его голосе. Игорёк подумал: "С таким ухо надо держать востро. Да и со вторым тоже". Серый же слова словно выплёвывал, как семечную шелуху. Знал Игорёк одного такого, в детстве. То был пацан из их двора. Так же легко выплёвывал слова и ни с того ни с сего мог заехать по уху, или дать подножку. А когда упадешь – прыгал тебе на спину и долго, сосредоточенно сопя, таскал за космы, возил мордой по земле.

– Небось, списали? Врачуги здесь – зверьё! – произнёс Серёга и хрустнул огурцом. – Ты закусывай, не стесняйся.

– Что-то ты… – задумался Володя. – Чернушку чего не рубаешь?

Игорёк послушно взял краюху бородинского и принялся жевать.