Завернувшись в тёплый плед - стр. 3
Гайдай Дарья
(@ptaha. daha)
Плед, полковник и скорлупа от арахиса
Мы залезли под плед.
Я упёрлась острыми коленками маме в бок. Ей было неудобно, но она улыбнулась. Обняла меня и положила поверх пледа холщовый мешочек с арахисом в скорлупе. Из телевизора пела про своего полковника Пугачёва, рядом переливалась огнями новогодняя ёлка.
⠀
Ёлка. Метр двадцать в высоту и вся в старых игрушках.
В игрушках, которые я достаю каждый год из потрёпанной коробки. Обмотанные в пожелтевшие салфетки, они вновь приходят ко мне в гости.
⠀
Нынче модно наряжать ёлку белыми ангелами, блестящими бантами, серебряными цветами, искрящимися колокольчиками, пластиковыми шарами – веяние запада, народ податлив.⠀
Красиво, конечно, но без души.
Одинаково. Скучно. Тоскливо. Без истории.
⠀
Ну вот представь, возьмёшь с верхней полки своего шкафа-купе, или где они там хранятся, всё ещё на балконе?,..
развяжешь ленточку и вот она – магия…
⠀
Хоп и ты в детстве. Тебе всего пять. Ты босиком тянешься к веточке, чтобы повесить игрушку. Ёлка ж ещё высока. Это через пару-тройку годков ты вдруг обнаружишь какая она на самом деле маленькая. А пока.. Картонные звёзды, дирижабли, ватный дед мороз со снегуркой и обязательно пятиконечная звезда на макушке. Советские игрушки. У бабушки в закромах даже пособие Наркомпросома было «Ёлка в детском саду», издание аж 1937 года.
Там писали как сделать самодельные игрушки и на какие ветки вешать украшения. И мы делали. Из бумаги и ваты в основном. Ещё дождик к потолку лепили. Возмёшь бывало, обершнёшь его ватой и херачишь на весь потолок, веселуха.
⠀
А шары?!
Стеклянные шары – это ж произведения искусства!
Дорогие были, жутко. И как мама с бабушкой умудрялись их покупать, не понимаю.
О! А вот ещё одна знаменитость – стеклянная кукуруза. Живуч отголосок хрущевской оттепели.
Помню, бабушка рассказывала, как они однажды ёлку одними фруктами нарядили. Ананасы, виноград, груши, персики, бананы.. и та самая кукуруза. А на столе, дай Бог, каждому по мандаринке.
Теперь, помимо коробки с игрушками, возле ёлки лежит плед.
Тот самый, наш с мамой. Он пережил распад союза, девяностые, Миллениум, маму и четыре переезда.
В каждой его шерстинке эпоха. Целая жизнь. Я его даже стирать боюсь. Вдруг он утратит мамин запах и атмосферу того предновогоднего вечера, где были Пугачева, полковник, мама и я в скорлупе от арахиса.
Бумажное счастье
Руки обвивали крепкий стан.
Тела вибрировали, а стук сердца, казалось, разлетался по бескрайней округе.
Мир вот уже пятый час кружил хоровод, а эти двое стояли в пьяном угаре, боясь пошевелиться.
⠀
На это надо было решиться ещё год, два, десять лет назад.
Тогда бы зимы не были такими долгими, витринные огни и уличная иллюминация не раздражали бы своим игривым настроением. А новогодняя ночь вновь стала бы самой волшебной ночью года как в детстве.
Однажды ночью, той ночью когда возраст без зазрения совести, но с укоризной родителей позволяет шляться по чужим адресам, на пьяной вечеринке незнакомых людей, когда кто-то танцует с подругой твоей.., в дурацкой игре они обменялись записками.
⠀
Все писали желания. Обычное дело.
Но в одной из записок был телефон и три слова:
«будет грустно, звони» и какие-то цифры.
⠀
В ту ночь записке суждено было улететь в праздничный пакет со всякими идиотскими подарками: дудками, масками, бубенцами и другими приколюхами.