Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу - стр. 25
Мой мужчина плавно притянул меня к себе и провел губами по бретельке, отчего у меня подломились ноги.
– Это сон… – повторила я, не пытаясь отстраниться, но и чувствуя себя все более неуверенно. Слишком реальны были мои ощущения. Еще немного смущала странная дымка, которая закрывала лицо моего визави. Из-за нее я видела его как солнце сквозь алмазные струи «слепого» дождя, когда слепит глаза и точно сфокусировать взгляд не удается.
– Леля… – сказал он таким знакомым, теплым и ласковым голосом, что мне захотелось растечься на нем и таять, словно мороженое.
– Это сон… – полузакрыв глаза шептала я, когда он одной рукой прижал меня к себе, осторожно поглаживая спину вдоль позвоночника второй.
– Леля…
Я тонула в тонком, необычном запахе, прикасаясь носом к его ключице. Его грудь была твердой, под моими руками бугрились мышцы. Я запустила пальцы под рубашку. Темный шелк невесомо скользнул, мелкие пуговички только добавили азарта. Я хотела увидеть его, осязать. Во сне он будил во мне что-то первобытное… какое-то исконное женское любопытство.
Мой мужчина был совсем не против женского любопытства, мне показалось – он даже подстрекал его, лаская мою шею мягкими губами. Потом его рот переместился на ушко, прошелся невесомо по ушной раковине, ощутимо прикусывая мочку. Я чуть не взвыла от нетерпения, буквально сдирая с него осточертевшую рубашку и запуская руку под ремень брюк.
Он встал, опустив руки и позволяя мне делать с его телом то, что мне хочется. Тихонько урча, я вырвала полы рубашки из-под брюк и стянула ее с плеч. Его тело просило моих пальцев – такое твердое и гладкое, такое… волшебное… Мышцы, напрягаясь, играли под пальцами, грудь вздымалась и опускалась в такт учащенному дыханию…
Он потянулся ко мне, прикасаясь осторожным поцелуем. Сначала робко, словно пробуя поочередно верхнюю и нижнюю губу, потом мягко, но требовательно прижался ко мне жаждущим ртом, заставляя меня саму извиваться от неутолимой жажды. От огненного чувства, растекающегося лучиками от сердца, я плавилась, умирая от страсти. Он пил мой рот, смаковал его, то нежно лаская изнутри языком, то чуточку прикусывая нижнюю губу. Это было, словно… Я невольно застонала, усиливая нажим и продлевая поцелуй.
Мы стояли так долго-долго, наверное, целую вечность, не имея сил оторваться друг от друга. Наконец отодвинулись, тяжело дыша.
Я случайно бросила взгляд в зеркало: незнакомец протянул руку, чтобы снять с меня серьги, те самые памятные сережки с радужными камешками, которые мне оставил через маму Муму перед расставанием Мыр. Он старался снять их тихо, незаметно, и во всем этом было что-то… неправильное… воровское…
– Нет! Не снимай их! – Я резко отстранилась.
– Чем они тебе так дороги? – строго спросил красавец-мужчина, подбираясь, словно для прыжка.
– Их подарил мне… близкий человек… – тихо ответила я.
– Тролль?.. – Этой издевательской интонацией можно было убить все живое. Меня словно ударили.
Я еще раз попыталась взглянуть ему в глаза: даже во сне для меня самое важное в человеке – глаза. Недаром про них говорят «зеркало души».
И опять ничего толком не разглядела. Лицо закрывала непонятная полупрозрачная дымка, позволяя замечать тонкие черты лица лишь тогда, когда я смотрела вскользь, не фокусируя зрение. Я даже не смогла бы точно определить цвет его глаз или волос и уверенно сказать – он брюнет, блондин, рыжий?.. И это тоже было страшно неправильно.