Заточенный с фараонами - стр. 2
Однако на другой день мы с радостью окунулись в атмосферу «Сказок тысячи и одной ночи». В кривых улочках и экзотических контурах Каира как будто вновь ожил Багдад Гаруна аль-Рашида. Ведомые «Бедекером», мы шли на восток мимо Эзбекийских садов вдоль Муски в поисках настоящего восточного квартала и вскоре попали в руки бойкого чичероне, который, что бы потом ни было, показался мне мастером своего дела.
Только много позже мне пришло в голову, что я должен был нанять настоящего гида еще в отеле. Этот же тщательно выбритый и довольно чисто одетый человек со странным пустым голосом выглядел как фараон и называл себя господин Абдулла Раис эль-Дрогман. По-видимому, он имел власть над себе подобными, хотя потом полицейские заявили, будто его не знают, а господином каждый может себя назвать, тогда как Дрогман – всего-навсего искаженное драгоман, то есть гид.
Абдулла показал нам такие чудеса, о которых прежде мы только читали и мечтали. Старый Каир – волшебная книга грез с лабиринтами узких улочек, благоухающих таинственными ароматами, с причудливыми балконами и эркерами, почти сходящимися над булыжной мостовой, с неуправляемыми потоками машин, со странными воплями, щелкающими бичами, скрипящими телегами, звонкими монетами и кричащими ослами, с калейдоскопом ярких балахонов, с чадрами, тюрбанами и фесками, с разносчиками воды и дервишами, собаками и кошками, предсказателями и брадобреями, а над всем этим – заунывные причитания скорчившихся в нишах слепых попрошаек и печальные речитативы муэдзинов на минаретах, изящно вычерченных на фоне неизменно голубого неба.
Крытые и более спокойные базары оказались не менее привлекательными. Пряности, духи, благовония, ковры, шелка, медная утварь… Старый Махмуд Сулейман сидит, скрестив ноги, среди своих ароматных бутылок, а болтливые юнцы толкут горчичные зерна в коринфской капители старой колонны, вероятно римской, привезенной из соседнего Гелиополя, где Август когда-то держал один из трех своих египетских легионов. Древность начинает смешиваться с экзотикой. А еще мечети и музеи… Мы осмотрели их все и постарались сохранить веселое настроение, несмотря на темные чары фараонова Египта, представленного в бесценных музейных сокровищах. Большего мы не желали и потому предались осмотру средневековой роскоши сарацинских халифов, чьи великолепные надгробия-мечети составляют сверкающий сказочный некрополь на краю Аравийской пустыни.
Наконец Абдулла повел нас по улице Мохаммеда-Али к старинной мечети султана Хасана и к башням Баб-аль-Азаб, за которыми круто вверх идет между каменными стенами дорога к могучей крепости, построенной самим Саладином из камней разрушенных пирамид. Солнце садилось, когда мы забрались на вершину, обошли кругом современную мечеть Мохаммеда-Али и, стоя у парапета, с головокружительной высоты поглядели на таинственный Каир… на сверкающий золотом резных куполов таинственный Каир с его бесчисленными минаретами и огненными садами.
Вдали поднимался над городом огромный романский купол нового музея, а еще дальше, на другой стороне загадочной желтой реки Нил, которую египтяне считают матерью времен и царских династий, затаились грозные пески Ливийской пустыни, катящиеся волнами, меняющие цвет, страшные своими тайнами.