Заткнись и танцуй - стр. 12

– Может, не стоит пороть горячку? – сказала мать.

– Стоит. Ради сына – стоит.

– Прикрываться заботой о сыне – это так современно.

– Я не прикрываюсь, я только о нем и думаю!

– Ой, как пафосно! – Мать поднялась с дивана, подошла к серванту. Сейчас она начнет глотать свои таблетки, вздыхать и изображать измученную сердечными ранами старуху, до которой никому нет дела. «Включите камеры – мама страдает! Премия Оскар за лучшую женскую роль».

– Ты хорошо подумала? – спросил отец.

– Да, очень хорошо.

– А как мальчишке без отца в таком нежном возрасте?

Лариса закатила глаза.

– Папа, о чем ты говоришь! Он уже три года без отца!

Мать, вытряхивавшая на ладонь таблетки из маленькой бутылочки, бросила на дочь гневный взгляд.

– Хочешь еще хуже сделать? На улице ведь окажешься, с голым задом после стольких лет!

– А у меня есть выбор?!

– Не кричи!

– Буду кричать! Визжать буду! Пусть одной, пусть на улице, но без него. Игорь все профукал, абсолютно все – и меня, и мальчишку своего, и наш дом. Да, он биологический отец, но не больше. Или вы считаете, что отцом можно считать любого, кто сумеет засунуть, высунуть и встретить возле роддома? Ну, тогда извините…

Александр Никифорович почесал мочку уха.

– Да, джентльмен тот еще, конечно, – согласился он, – но, с другой стороны, не совсем потерянный для общества мужик, да и выбрала ты его сама. Куда смотрела-то?

Лариса не ответила, вскочила с дивана, подошла к окну и уставилась на улицу. Опять потекли слезы. «Плакса ты несчастная, рева-корова!». Она не хотела, чтобы старики это видели. Кроме того, пыталась и скрыть свою злость.

Плакать и злиться было от чего – золотые слова, наконец, прозвучали. «Мы тебе говорили, но ты не слушала, упиралась. Теперь, когда прижало, примчалась с поджатым хвостом. Будешь знать в следующий раз. Мы рады, что так вышло, мы оч-чень рады!».

– Пинаете лежачего, – промолвила Лариса, кое-как справившись с эмоциями. – Ваше любимое занятие.

– Погоди…

– Нет, это ты подожди, пап! – Она повернулась к ним лицом, продемонстрировав черные разводы под глазами от расплывшейся туши. – Получили свое мясо с кровью, теперь помолчите. Я и без вас знаю, что ошиблась. У меня должен быть рыцарь на белом коне, а вышло черт знает что… Бесхребетный и безответственный пацан, да еще и хулиган. Я три года надеялась, что он возьмется за ум, три года не спала ночами, выучила наизусть телефоны всех вытрезвителей и моргов. Мама, ты и представить себе не можешь, что это такое, потому что твой муж никогда так не поступал.

– Твой папа меня по-другому изводил.

– Не важно, у каждого свои тараканы. Но всему есть предел. У Игоря были шансы, только он их не использовал, и я не могу бесконечно начинать с чистого листа.

Лариса перевела дух, шмыгнула носом. Родители молча смотрели на нее.

– Удивлены? Ну да… я долго молчала, потому что скорее себя подставлю, чем сдам вам вашего зятя. Сами воспитали. Как там у вас принято? «Был бы мужик с руками-ногами и семья в полном составе, стерпится-слюбится». А я не хочу гробить свою жизнь на человека, который не знает чего хочет, торчит в кабаке в то время, когда у меня давление, а у сына – жар. Пьяные поцелуи с утра, «прости, дорогая, больше не буду», а потом все сначала. Устала я, вы можете понять?! Мне двадцать пять лет всего!