Затерянный в сорок первом (сборник) - стр. 76
– Итак, товарищи командиры и старшины, у меня есть для вас преприятнейшее известие – я решил, что нам пора заняться ревизией, ну и реквизией тоже. Вы, конечно, скажете, что последним мы только и занимаемся, и будете правы. Дело в том, что ранее мы занимались этим из-за недостатка сил и средств. Их, конечно, и сейчас не густо, но качественно мы уже переросли процесс организации и накопления первоначального, нет, не капитала, а скажем так, первоначальной военно-технической базы. Короче, пора бить немцев. Причем грабеж для нас теперь становится хоть и важной, но второстепенной задачей. Товарищ капитан, вижу, у вас уже появились вопросы?
– Я в некотором роде удивлен вашей терминологией.
– Понял. Старшина выдаст вам тетрадку, и вы с ним или Матвеевым составите словарик. Типа: «гоп-стоп, грабеж, экс-захват трофеев» или «мокруха, секир-башка – уничтожение личного состава противника». Как акклиматизируетесь, сможете уже обходиться без оного. Устроит?
– Я не о том. Как-то несерьезно выглядит ваша терминология в связи с обсуждаемыми вопросами.
– Знаю, но если мы будем слишком серьезны, то можем в будущем огрести много других неприятностей. Вам кажется, что я отношусь к вопросам жизни и смерти, будущего государства и людей, его населяющих, как к игре? Вам правильно кажется. Дело в том, что я собираюсь не только увидеть поражение Германии, но и затем жить долго и счастливо. Если вы считаете, что для одержания победы ваша жизнь не является высокой ценой, то тогда стоит выкладываться полностью. Потому что если сейчас вы отдадите все свои помыслы победе, пойдете к своей цели с надрывом, то если вдруг уцелеете в этой бойне, то дальше получите массу проблем, по большей части психологических. Первое, что вы ощутите после счастья, это будет пустота. Когда вы справитесь с этим чувством и сумеете не скатиться в алкогольную, как наиболее простую, или другую зависимость, то начнутся другие, уже физиологические процессы. Гипертонии, аллергии, псориазы, неврастении и прочие мерзости – вплоть до сумасшествия. Организм, вздрюченный до наивысшей меры, начнет сдавать, разваливаясь прямо на глазах – ваших и тех, кому вы дороги. Конец будет в общем один – смерть, возможно, что крайне неприятно, сначала духовная, а потом уже физическая. Поэтому хочу предупредить – не ставьте себе цель типа: дойти, порвать глотки, а потом можно и умереть. Даже терминологии такой старайтесь избегать, при этом мысленно тоже.
– А как же тогда?
– А просто! Они в меня стреляют? А вот хрен им по всей морде! Сейчас дойду, мочкану всех на хер, у них там должен быть не самый плохой шнапс – выпью, закушу, и можно к Гальке заглянуть с трофеями. Там сниму стресс и вон в ту деревню пойду фрицам глаз на задницу натягивать.
– Да-а-а! Вы это серьезно?
– Старшина, я это серьезно?
– Вполне!
– Видите, старшина считает, что я серьезно. Что, мысль появилась – а не пора ли валить из этого бедлама? Можете. Если выживете – я вам в желтый дом передачки буду носить. Не часто, других дел будет много.
– Мысль и правда появилась, но я погожу. Хочется мне посмотреть, как этот цирк работает. Ведь работает же, раз я здесь с оружием, а не в лагере с голодным брюхом.
Молодец, капитан, уже в тон попадать начал, хоть и поскрипывает. Ничего, стерпится – слюбится. С нашими красными командирами, конечно, проблемы будут, особенно, вероятно, с двумя. Но в два рыла мы их должны укатать.