Затерянный мир - стр. 15
Всю ночь Спиннинг вшей по квартире ловил, и по пробиркам сортировал, по только ему известным критериям. Еще и этикетки лепил самодельные. И только под утро спать улегся, а Рожок уже в двери трезвонит, рожа довольная, улыбается, давай, мол, мое лекарство.
– Достали? – интересуется.
– Вы меня, достали,– зевает невыспавшийся доктор,– деньги давайте!
Рожок деньги дал, а Спиннинг дверью – хлоп! И кричит:
– Позже зайдите!
Полдня Петр Иванович от нетерпения с ума сходил, пора за лекарством идти, не пора, простил его доктор за ранний визит, или нет? Часа в два дня решился визит повторить. А Спиннинг сидел телефонный справочник города Новосибирск читал на 350 тысяч фамилий. Хобби у него такое было. Тут Рожок звонит. Повздыхал доктор, повздыхал, но деваться некуда, дал больному лекарства свои самодельные. Объяснил даже, что и как:
– Надо рот пошире при приеме открывать, но не совсем широко, а так чтобы захлопнуть успеть, чтоб вошь наружу не выпрыгнула, понятно?
– Понятно,– Рожок блеет, и пробирки прячет с опаской.
– Ну, вот,– продолжает Спиннинг,– обязательно после еды, чтоб вырвало как следует! А можно и перед сном, когда зевается, сразу хлоп, принял и пошел на унитаз.
И скалится своему юмору медицинскому:
– Вошь, глядите, отборная, резвиться еще, молодая! Ишь…
Рожок поблагодарил кое-как и домой убежал.
Дома бутербродов себе наделал, капусты квашеной достал из холодильника. Сел лопать, чтоб желудок набить, а то ж с утра на нервах, голодный. Нажрался, аж пузо распухло, а руки сами к лекарству тянутся. Настроился и принял, сначала одну пробирку, потом другую, еще чтоб воши не упрыгали, стал в пробирки воду лить из под крана, нахлебался вволю, придурок. Пил пока лезло, а потом чует бурлит что-то внутри…И как побежит на унитаз!
Проблевался, аж страшно! Но вроде полегче стало в желудке. Поплелся к зеркалу, цвет определять. Глянул: «Ничего мужик!», только бледный. Ну и ладно. Давай Якорю в двери стучать, хвастаться, а тот через двери спрашивает:
– А ты не заразный?
– Не,– Рожок отвечает гордо,– смело выходи, я уже на излечении, и притом, если что, то и тебя вылечу мигом, у меня лекарство заграничное имеется, очень хорошее.
Якорь на лекарство не соблазнился, перед тнем как дверь открыть полотенце себе на лицо повязал, а потом еще для надежности и майку, лямки на затылке завязал, и типа марлевая повязка получилась, только жиром от уточки закапанная. Выходит, наконец, Рожок его даже не узнал, сначала, а потом, когда Ахинора из комнаты Вову позвала, то узнал.
Ахинора спросила громко:
– Вова, КУДА?
А Якорь и отвечает:
– К соседу на миг… – и дверь за собой прикрывает, а у Рожка спрашивает:
– Ну шо?
Ведет его Рожок на кухню, подводит к окну и спрашивает:
– Ну посмотри на меня?
– Чаво? – Якорь сквозь респиратор свой удивляется.
– Посмотри на меня, говорю, как я тебе?
Якорь хмыкает невнятно и бурчит:
– Ну, ты Петька, конечно, не Маша Распутина, но какому-нибудь Моисееву сгодишься на черный день!
– Дурак! – обижается Петр Иванович,– я не про то! Ты скажи, лицо у меня желтое или нет?
– Желтое! – отвечает Вова уверенно,– и немного в синеву, а что?
– Тьфу,– плюется Рожок, и объясняет,– я лекарство пью от желтухи, ты мне скажи, помогает или нет?
– Ааа,– тянет Якорь,– понятно,– и ужодит быстренько.
Рожок тоже пугается и к зеркалу бежит, и у зеркала еще одну пробирку внутрь принимает, а минут через десять еще один, и еще… к вечеру так вшей наглотался, что с желудком оказия вышла. Всю ночь сердешный просидел в спущенных штанах. А по Триполью уже слух пошел нехороший, мол, желтуха, эпидемия. Народ в респираторы нарядился, раскупил все что в магазине двадцать лет лежало на всякий случай. И ходили друг от друга шарахались. Даже сериал дебильный про «Марию» смотрели, противогазов не снимая, протирая стекла запотевшие от напряжения. К Рожку паломничество началось: « Расскажи, да расскажи, где лекарство берешь!»