Затерянные в параллелях - стр. 5
Что получит муженек, я не знала, так как была совершенно не злопамятна и быстро забывала планы мести, роящиеся в голове минуту назад.
Взяв себя в руки, я пошла. Боковым зрением видела мраморные и гранитные плиты и фотографии на них. Фотографии пристальными взглядами провожали мою спину и о чем-то явно сожалели. Во время путешествия я неоднократно пробовала звонить, но Мишка оказывался неизменно недоступным.
Несколько раз из кустов, громко хлопая крыльями, взлетали вечно голодные вороны, они кружили над моей головой и орали так, что от ужаса волосы становились дыбом. Птицы объединились в стаи так же как объединились в землячество покойники, только я находилась в гордом одиночестве.
Наконец стало тихо, и я облегченно вздохнула. Воронье испарилось, будто его никогда не было, портреты погоста потупили глаза, но их улыбки приобрели злорадствующее выражение. Сделав еще несколько шагов, я наткнулась на калитку в заборе.
«Назад не пойду, – мелькнула в голове внезапно прилетевшая мысль. – Только вперед! Там должны быть живые люди».
На душе стало легко, я протянула ладонь и толкнула последнее препятствие к свободе.
То, что я увидела по ту сторону кладбища, заставило отступить. Тяжелый серый туман клубился над застывшей в немоте землей и скрывал от взора мои белые кроссовки. Он доходил до середины голени и, казалось, стремился подняться выше, чтобы поглотить и бедра. Я метнулась назад, но не нашла ручки дверцы, ядовитый синий забор высился трехметровой глухой стеной, за забором сияло солнце. Здесь солнце отсутствовало, сизая дымка уныло висела в воздухе, она состояла из крохотных, но различимых глазу песчинок, тускло переливающихся в пространстве.
И тогда я поглядела вперед. Ровное шоссе отутюженным асфальтом уходило в неизвестность прямо из-под моих ног. Оно словно выныривало из основания забора. На дороге никого не было. Не было машин, людей, животных, даже докучливые комары, любители кладбищенской сырости, не звенели въедливо над ушами. Стояла оглушающая тишина. Повинуясь чьей-то непреодолимой воле, я, как сомнамбула, двинулась вперед, в голове стучали молоточками обрывочные мысли, которые, не сформировавшись, путались в направлении и цеплялись друг за друга.
Постепенно туман стал рассеиваться, проявились очертания пирамидальных тополей, выстроившихся церковными свечками вдоль совершенно пустой трассы. Приглядевшись к деревьям, я ахнула. Кроны тополей были кем-то съедены, вместо крон черными змеями поднимались к небу извилистые, сухие, будто обожженные, ветки.
– Спокойно, Кристина, – не останавливаясь, громко приказала я самой себе. – Если есть дорога, значит, она ведет в поселение живых. На кладбище возвращаться нельзя, там тупики и мертвецы, зорко следившие за тобой. А Миша меня найдет, он догадается, куда я подалась. К тому же, я выберусь туда, где функционирует сотовая связь, и позвоню ему.
Ускорив шаг, я чуть ли не побежала. Впереди замаячил указатель, направо находился населенный пункт. Я чуть ли не подскочила от радости, но радоваться было рано. Названия населенного пункта я прочитать не смогла, таблицу крепко обняла сизая дымка. Только виднелись две буквы – «А» и «В».
Свернув по направлению этих букв, я понеслась к намеченной цели, а остановилась, когда миновала холм и стала задыхаться. И тут, в низине, пропитанной сыростью, проявились дома. Они были одинаковыми, многоэтажными и свечками высились на приличном расстоянии друг от друга. Меж домов, лишенных парковок с автомобилями, простирался просторный проспект с фонарями из черного металла на длинных столбах.