Затерянные в параллелях - стр. 17
– Мертвецы не смогут остановить, они в состоянии просто с завистью наблюдать за тобой. Чем же еще покойникам целый день заниматься? – грусть промелькнула в словах бывшего соседа. – Живых надо бояться, девочка. Живых!
– Расскажите об этом мире, – вдруг решилась попросить я. – Что он из себя представляет?
– После кончины физических тел те, кого не взяли в рай и не опустили в ад, перемещаются в так называемые параллельные миры, – не удивился моему вопросу Ширяев. – Основная масса приговорённых к параллели целый день вынуждена находиться на кладбище и только ночью отдыхать от него. Представляешь, как тяжело им видеть свои неприбранные могилки? Кто-то, отбыв наказание, селится в хуторах и занимается сельским хозяйством. Почему именно сельским хозяйством, ведь для него нет никаких условий, я не знаю. Корнеевы, за давностью лет, освобождены от повинности. Но им не повезло, их жёны похоронены на другом погосте. Вот и кукуют вчетвером без женщин.
– Им до сих пор нужен секс? – насторожилась я и с содроганием вспомнила сальные волосы и грязные руки покойников.
– Им нужна женская ласка и нежность, – печально проговорил дядя Гена. – А также вкусный обед и выстиранная одежда.
– А где ваше место жительства? – чувство жалости поднялось из глубин моего подсознания. – Явно не в Корнеевке.
– Не в Корнеевке, – согласился бывший сосед. – Когда я умер, Шура с детьми уехала на север, там нашел хорошо оплачиваемую работу Валерка. Он и Люду, можно сказать, выдал замуж за своего сотрудника. Я остался один-одинёшенек. Как-то, уже после кончины жены, попытался оставить свой труп и перебраться поближе к ней, не удалось. Конечно, за самоуправство меня наказали, я провел полгода в аду. Если бы ты знала, как там жутко… Но я терпел и молился.
– В аду! – обомлела я. – Расскажите о нём!
– Потом как-нибудь, – поморщился дядя Гена.
– Где вы сейчас проживаете? – любопытство взяло верх над страхом и мне показалось, что я окончательно взяла себя в руки.
– В Троицке, – горько усмехнулся Ширяев. – С Леонтием мы познакомились в преисподней, он отбывал наказание в пять лет. Здесь, в параллели, раз в неделю нам предоставляют выходной, и мы вольны провести его где хотим. Вот я и оказался у Силыча в гостях.
– Всем предоставляют? – вспоминая пустые улицы мертвого города, не поверила я.
– Не всем, – мотнул головой Геннадий, – только образцово-показательным. В выходные наши люди разлетаются по всему свету и, изображая привидения, пугают живых. Особенно любят они старинные замки с приветливыми фантомными хозяевами. В некоторых из них даже устраиваются балы.
– Не хило, – хмыкнула я. – А что Корнеевы? Им не дают отпуска?
– Они сами не хотят путешествовать. Говорят, устали. А когда накапливается усталость, хочется оказаться ближе к Богу, – вздохнул бывший сосед. – Единственное, что их радует, это свидания с женами, но свидания очень редки, а женской ласки хочется каждый день.
Мне снова стало плохо, я с ужасом представила похотливые руки грязных жмуриков. Причем, сразу четверых.
– Тебе надо бежать, – вернулся к первоначальной теме Ширяев. – Я попробую помочь, девочка.
– Да? – обрадовалась я, хотя всё во мне кричало о неверии в успешность отчаянного мероприятия. – Когда?
– Сегодня ночью, – тихо проронил бывший сосед и приложил указательный палец к губам. – А пока веди себя примерно и изображай желание привезти сюда гору самых разных цветов.