Затаив дыхание - стр. 22
Глава 12
Еще один стол для блек-джека. Еще одно казино. На этот раз доктор Ламар Вулси назвался Митчем Файгенбаумом.
Фамилия эта не очень-то подходила шестидесятилетнему афроамериканцу. Но его сходство с любимой звездой давнишних телесериалов сразу вызывало такое доверие, что никаких подозрений просто не возникало.
Выигрывал он много, потому что пользовался двойным преимуществом: и мог считать карты даже шести колод, и обладал интуитивной способностью распознавать закономерности во вроде бы хаотических системах. Его интуиция усиливалась и оттачивалась работой, связанной с физикой и математикой. В обеих науках он защитил докторскую диссертацию. Занимался Ламар Вулси теорией хаоса.
Большую часть своей истории наука стремилась к упрощениям, пытаясь определить, как функционирует целое, анализом его составных частей. Но при всех достижениях науки открытия второй половины двадцатого столетия показали, что сумма человеческих знаний эквивалентна нескольким песчинкам, тогда как открывать предстоит бесконечный – и очень странный – пляж.
В каждой сложной системе – от динамики Солнца и планет до климата Земли, до структуры кристалла, до кардиологических процессов – под фасадом порядка, который открыла наука и после долгого изучения научилась понимать, таился жуткий и тревожащий хаос. Но при этом в глубинах каждого хаоса еще более странный порядок ждал своего первооткрывателя.
Даже такая простая система, как карточная игра со сдачей из шестиколодного башмака, по природе своей хаотична, то есть должна обеспечивать непредсказуемый результат. Будучи счетчиком карт, Ламар Вулси надеялся упорядочить с выгодой для себя вроде бы случайный их поток.
После тридцати минут игры содержимое шестиколодного башмака чуть сместилось в пользу Ламара: тузов и картинок прибавилось, пятерок и шестерок уменьшилось, но по-прежнему распределение карт оставалось случайным. Он еще не мог делать агрессивных ставок.
А потом произошло что-то странное. Несколько выигрышей подряд позволили Ламару краем глаза взглянуть на сверхъестественную структуру реальности, на тайный и загадочный порядок.
Дилер открыл даму, положив ее на закрытую карту. У Ламара были десятка и шестерка, он попросил еще карту, получил пятерку и побил дилера на очко.
На следующей сдаче карты у него были не очень, но дилер к шестнадцати прикупил шестерку – перебор.
Теперь же дилер открыл туза, а у Ламара были четверка и тройка. Он прикупил четверку. Потом двойку. Еще двойку. И шестерку. Его итоговые двадцать одно очко побили двадцать очков дилера: под тузом оказалась девятка.
Ни к одному из этих трех выигрышей пересчет карт не имел ни малейшего отношения, и даже самый параноический пит-босс не усмотрел бы в них ничего, кроме удачи.
Ламар к верящим в удачу себя не относил, вот и воспринял эти выигрыши как одно из проявлений скрытого порядка, таящегося под случайностью – под хаосом – любой азартной игры. В этой конкретной ситуации скрытый порядок сыграл ему на руку, подхватил, как волна подхватывает серфингиста. И пока он не потерял благоволение «волны», ему следовало мчаться на ней.
Он выиграл подряд девять сдач, проиграл две, выиграл еще восемь, с самыми невероятными сочетаниями карт, при которых подсчет десяток и тузов не оказывал никакого влияния на его выигрыши.