Застрявший в Великой Пустыне - стр. 9
– Это аргиллит, – решил просветить меня эрудированный Константин, покачивающийся в современном паланкине. – Если его смочить, то коэффициент скольжения будет выше, чем у глины! Это ведь осадочные породы, а точнее, окаменевший ил. Видимо, строители нарушили подземный водоток, вот и случился оползень.
– А откуда тут илу взяться? – Я демонстративно развёл руками, будто пытался охватить весь Кавказский хребет.
– Просто раньше здесь был океан, – охотно поведал парень, словно ждал этого вопроса. – Все эти горы были подводными скалами. Но потом, совсем недавно, по геологическим меркам, они резко поднялись вверх.
– «Недавно» – это пару-тройку миллионов лет назад? – усмехнулся я.
– Да нет же, всего несколько тысяч. Для нас, людей, это всё равно очень много, но для природы это произошло буквально вчера. Даже пляжи ещё не успели толком сформироваться.
– О да! – воскликнул я, припомнив здешние особенности. – Меня всегда поражало, почему тут сплошная галька вместо нормального песка. Получается, она просто ещё не успела перетереться?
– Верно! Причём горы до сих пор продолжают постепенно всплывать, отодвигая линию моря.
– Надеюсь, они возьмут небольшую паузу на сегодня.
Костя снова показал себя молодцом: серая тоска отступила, и мир вокруг наполнился какими-никакими красками. Пожалуй, я не зря потратил на парня триста штук. Оставлю-ка ему диск на память, не возвращать же его монгольским перекупщикам, в самом деле. Должна же от меня добрая память остаться, хоть у кого-то…
Спуск вышел довольно продолжительным, из-за того что постоянно приходилось двигаться зигзагами. Однако прямой путь могли себе позволить только птички либо самоубийцы. Где-то далеко внизу искрилась голубая нитка горной реки, зажатая скальными выступами, но до неё отсюда было несколько сотен метров. Никогда не испытывал высотобоязни, но при одном взгляде в пропасть по соседству ноги становились немного ватными.
Это хорошо. Значит, я всё ещё цепляюсь за эту бесполезную жизнь.
Отсюда был прекрасно виден сам оползень, бесформенной чёрной кучей занявший часть подножья. Неумолимая вода проточила себе путь через рыхлую породу, но дальше её цвет больше напоминал коктейль с каким-нибудь вискарём. А вот вход в пещеру я узрел, только когда встал прямо напротив него. И он… впечатлял.
Выглядело всё это как овальный провал в здоровенной каменной плите. Края арки действительно были слишком ровными, хотя я слабо представлял, чем их древние люди могли проковырять, не зная железа и прочих твёрдых сплавов. И это не считая почти отвесного склона.
– Ух ты, прямо как в наших дольменах! – восхитился Костя.
– Да, только там ребёнок едва пролезет, – заметил я. – А тут никак не меньше трёх метров в поперечнике.
– Два с половиной, – поправил Саша. – От ЮНЕСКО недавно приезжали специалисты, измеряли тут. Хотят комплекс в реестр свой занести.
– И правильно, – кивнул Костя. – А то начнут туристов водить, и те всё здесь разворотят.
Я не стал напоминать ему, что мы вроде как тоже туристы. И даже не самые первые, кто сюда смог попасть за последнее время. К примеру, на внутренней стороне каменной арки были начерчены какие-то непонятные цифры чёрным маркером, примерно на уровне человеческих глаз. Ну хоть не пресловутое: «Здесь был Вася из Урюпинска», – что уже радует.