Застенец - стр. 9
– Чего хотел? – сразу перешел я к сути.
Высокий пацан в красно-белой футболке стиснул зубы, однако драться не кинулся. Ага, с ним все ясно. У нас бы из-за такого уже точно махач начался. Видимо, хорош только на словах. Если начать давить, то может и заднюю дать.
– Да я говорил своим, что на турнир «Зенит» вроде не заявлялся, – сверлил он меня взглядом. – А бомжи все же приехали.
Противный смех его дружков резанул слух. Словно шакалы скалятся.
– Шел бы ты отсюда, пока не наваляли, – вежливо предложил ему я.
– Кто мне наваляет? Ты, что ли, козел?
Тут я понял, что дипломатические переговоры зашли в тупик. Я сам был сторонником мирного разрешения конфликта. Таким становишься, когда с десяток раз получаешь по морде. Вот только есть индивидуумы, которые миролюбие принимают за слабость. Поэтому тут действовать нужно быстро и резко. Как в футболе. Чуть зазевался – упустил момент.
Удар у меня тяжелый, выверенный, мажор даже среагировать не успел. Лишь плюхнулся на газон, удивленно хлопая глазами и схватился рукой за лицо. Мои ребята подобрались, готовясь накинуться на противника. Они тоже тонко чувствовали ситуацию. Только москвичи драться не собирались. Обступили поверженного товарища и завопили на все лады, привлекая внимание. Сам мажор с запозданием вскочил, почему-то глядя поверх меня. А потом закричал.
– Реф! Товарищ судья, вы видели?! Он меня ударил. Дисквалифицируйте этого…
Видимо, мажор хотел добавить какое-то обидное слово. Возможно, намекая на очередное парнокопытное животное. Однако сдержался. Ага, мышечная память она такая. Его бы к нам на Портянку дня на три, совсем бы человеком сделали.
– Кого дисквалифицировать? – будто бы удивился проходящий мужчина в ярко-желтой футболке. – На нем и формы нет. Да и вообще, турнир не начался. Давайте лучше расходитесь.
Из взглядов москвичей сейчас можно было высекать искры. Но совету они вняли. Медленно и неохотно побрели прочь, то и дело оглядываясь.
– Не можешь ты спокойно жить, Коля? – вкрадчиво поинтересовался рефери.
– Стараюсь, Василий Степаныч, – ответил я, – получается плохо. Москвичи первые начали.
– Первые начали, – передразнил меня пузатый судья. – Как ребенок, ей богу, Коля.
Он обернулся посмотреть, не глядят ли на нас, а после подал руку. Я ее пожал.
– Ты хоть знаешь, кому в морду дал? – спросил он.
– Мудаку, который не умеет себя вести, – честно признался я.
– У мудака фамилия есть. И фамилия эта – Спиридонов.
– Сын того самого, который за «Динамо» гонял?
– Ага. А этот за нашу молодежку уже привлекается. Непростой парень. Ты бы аккуратнее, хотя, чего уж теперь… Петрович где? – спросил он.
– Обещал прийти. Задерживается, наверное.
– Давайте, через двадцать минут начало. И не лезь сегодня больше никуда. Выясняйте все на поле, – сказал он и тут же поспешил добавить. – В пределах правил, разумеется.
– Постараюсь.
Я проводил его взглядом и открыв рюкзак вытащил фишки. А после расставил их по полю, а сам быстро переоделся. Прямо здесь. Не хватало еще время тратить, чтобы до раздевалки добежать.
– Федя, Белый, мячи принесли?
– Ага.
– Давайте, в три колонны. Ведение мяча до середины, потом передача. Я пока Ибру разомну.
Ибрагим – худой длинный татарин, был нашим вратарем. Вообще, талантливый пацан, что называется, с данными. Если бы у нас еще тренировки вратарей были – так он точно бы стал профиком. А так – играл в основном на рефлексах. Единственное, за все годы научился позицию правильно занимать. Но его техника была сыровата.