Заставь меня влюбиться. Влюбляться лучше всего под музыку - стр. 89

Моя вера в собственную неприступность значительно поколебалась за последние несколько дней.

– Короче, у твоей мамы я тебя уже отпросил – все решено. Как только сойдет твоя «скиттлстрянка», мы отправимся в Калиновку. Следующий пункт назначения опера, потом… да хотя бы просто парк.

– Ты же сказал «на выбор»?!

– Я обманул.

– Ты и опера? Не смеши меня. В чем ты туда пойдешь? В таком прикиде, или у тебя целый шкаф костюмов и смокингов на выбор? Или нет – самый главный вопрос: что ты там будешь делать?

Его лицо вытянулось от удивления.

– Ты судишь о человеке по внешнему виду? – Дима покачал головой. – Я, вообще-то, из интеллигентной семьи. Мама – заслуженный деятель искусств, а папа – он… – Парень взмахнул руками, подбирая слова. – Self-made! Добился всего сам. И моей мамы, между прочим, тоже. Короче, тоже заслуженный во всех смыслах!

Он рассмеялся, потирая лоб.

– Ладно, обещаю подумать. Но насчет оперы ты загнул. Я – девочка простая, не нужно ходить на голове, пытаясь меня удивить, просто будь самим собой.

– Да я вроде и так, куда еще проще-то?

– Мне интересно было бы посмотреть, как ты ведешь себя с другими людьми – с родными, с друзьями. В другой обстановке. Трудно судить о человеке, общаясь с ним лишь в одной плоскости.

– Хм… Уже напрашиваешься ко мне домой?

– Да блин. – Мои щеки зарделись. – Не это имела в виду! А то, что ты, возможно, со мной такой, а с друзьями – другой.

– Ты мне не веришь?

– Ну, как бы… – Выдохнув, я присела на стул. – Не очень доверчивый человек с некоторых пор, не обижайся.

– Все нормально. – Дима плюхнулся на кровать. – Знаешь, что я о тебе подумал, когда увидел первый раз?

– Что?

– Ты такая…

– Красивая? – Усмехнулась я, перенимая его манеру разговора.

– Нет, это что-то, оно было в твоих глазах. – Он уставился на потолок. – Ты такая…

– Дерзкая?

– Да нет же.

– Какая тогда?

– Одинокая.

– Да? – Удивилась я.

В горле моментально пересохло.

– И у меня ведь тоже почти нет друзей. – Дима закусил губу. – Ты живешь-живешь привычной жизнью и в какой-то момент вдруг останавливаешься и понимаешь, что люди, которые были рядом – кто они, вообще? И не вспомнят о тебе, если закончатся бабки, или случится что похуже. Ты крут, с тобой хорошо и весело – сейчас, пока ты спонсируешь все их вечеринки. Но если вдруг отстраняешься и хочешь побыть один – ты странный, ты тухлый, ты «вообще-какой-то-не-такой».

– Это ты про своих американских друзей?

– Да про всех. – Он дернул плечом.

– Сочувствую.

– Фигня. – Дима улыбнулся мне одной из самых ярких своих улыбок. – До этого момента даже не вспоминал о них. Пошли они все!

Его смех явно был призван перекрыть собой легкую грусть, отразившуюся на лице.

– А… как там в универе? – Снова спросила я, уже серьезно.

– А что там? – Перестав смеяться, спросил он.

– Подружился с кем-нибудь?

– Как сказать. – Калинин вытянул свои длинные ноги: в этот раз его носки были идеально белоснежными, без глупых рисунков. – Нормальные ребята. Даже странно, что у тебя не вышло найти с ними общий язык.

– А на парах?

– На лекции было скучно. Пытался писать, старался не уснуть, но, кажется, уснул – даже дважды. В перерыве был в столовке.

– Ой, нет…

– Вот именно. Меня так долго мутило потом! А котлеты…

– Только не котлеты…

– Да, я же не знал. – Дима закрыл лицо руками. – Это патроны апокалипсиса, пища сатаны… Если бы хоть кто-то меня предупредил!