Заставь меня влюбиться. Влюбляться лучше всего под музыку - стр. 85
– Поцелуешь на прощание? – Дима наклонился, сложив губы трубочкой.
– С чего это вдруг? – Я воинственно скрестила руки на груди.
– Ничего себе. – Усмехнулся он. – Лупят меня, значит, всей семьей, и почем зря, а на прощание целовать не хотят – даже в качестве компенсации.
– Нет, – я упрямо покачала головой.
Но плечи сами двинулись вперед, следуя невидимому магниту и утягивая за собой все тело. «Предательское тело, остановись!»
– Может, и губа заживет быстрее… – Дима выглядел таким расстроенным. А его взгляд… «Нет, только не глаза кота из Шрека, я не выдержу».
– Только в щечку. – Согласилась я, подаваясь вперед.
Калинин повернул голову, намеренно состроив забавную моську. Я, стараясь не рассмеяться, прикоснулась к его щеке, ставшей немного колкой от щетины, и… наткнулась вдруг на губы! «Что?! Вот гад!» В последнюю секунду повернулся, подставив их для поцелуя, и притянул меня к себе за талию.
Такие мягкие, горячие, слегка обветренные губы…
Я замерла на долю секунды, позабыв, как дышать, а затем резко отпрянула, сообразив, что чуть не прикрыла глаза и не превратилась в теплое талое мороженое. Возмущенно охнув, я треснула Калинину по плечу – не сильно, но ощутимо.
– Бессовестный!
Дима же выглядел так, будто только что и не прикасался обманом к моим губам, а пил горячий шоколад, лежа в теплой постели рано утром. Довольный мартовский кот! Пришлось даже топнуть, чтобы вернуть его к реальности и стереть с его лица глупую улыбку. Открыв глаза, он все еще продолжал улыбаться, точно умалишенный.
– Что происходит? – Донеслось вдруг из-за спины.
Подошедшая мама искала на подставке свои туфли.
– Ничего, – отозвалась я.
– Ничего себе ничего! – Рассмеялся Дима. – Бойкая у вас дочь: лезет и лезет целоваться!
– Что? – Не узнавая свой голос, взвизгнула я.
– Да. – Калинин положил руку себе на грудь. – Я ей: «Маша, ты же болеешь, гляди, еще и мама смотрит. Давай не будем при ней целоваться?» А она все равно лезет. «Целуй, – говорит, – а то никуда не отпущу!»
– Дима-а-а! – Краснея от ушей до пяток, взмолилась я. – Такие шутки не уместны при моей маме!
– Машенька, – взволнованно произнесла она, оглядев меня, – я думала, ты у нас скромная, а ты вон…
– Да он шутит!
– Я не шучу. – Уперся Дима, напуская на себя самый серьезный вид.
Просканировав взглядом нас обоих, мама решила расслабиться. Улыбнулась и покачала головой.
– А, чуть не забыл. – Калинин передал мне пакет. – Чтобы ты не скучала, буду после обеда.
Я прижала хрустящий пакет к груди.
– А как же… – Указала на комнату брата. – Не боишься его?
– Ты про вашего домашнего Федю Емельяненко? – Отмахнулся он, пропуская маму вперед. – Вы бы его отдали, я не знаю, в смешанные единоборства, что ли. Хоть деньги бы приносил.
– Ну, приходи, раз не боишься. – Я смущенно закусила губу.
– Жди меня, и я приду, только очень жди. – Дима вышел в подъезд вслед за мамой.
– И еще… спасибо за все. – Сказала я и опустила взгляд.
– Должна будешь. – Усмехнулся он, закрывая дверь.
Я подбежала к окну. Как ни странно, долгого представления с захлопыванием дверей на это раз не вышло. Калинин галантно открыл маме дверцу своего тазика, усадил на пассажирское сидение и сел сам. Бах! Закрылась, надо же – с первого раза, и с таким же грохотом и треском чудо отечественного автопрома поползло прочь по дороге.