Заставь меня влюбиться. Влюбляться лучше всего под музыку - стр. 63
– Говори, – сглотнула я, пытаясь рассмотреть хоть что-то в тусклом лунном свете.
Его взгляд стал необычайно серьезным.
– Поверь, человек, который сделал хотя бы одну татуировку в своей жизни, теперь знает, что такое НАВСЕГДА. В моем случае это касается не только рисунков на теле: я увидел тебя и понял, что сделаю все, что угодно, чтобы ты была рядом. Хорошо, обошлось глупым, как ты его называешь, спором, но только умник наверху знает, на что я еще был тогда способен, чтобы не дать тебе уйти, Маша.
– Звучит красиво. – Хрипло произнесла я. – Даже слишком, чтобы оказаться правдой.
– Не веришь в любовь с первого взгляда? – Дима удивленно выгнул бровь.
– Нет.
– Ты странная. – Он растерянно пожал плечами.
– Я, вообще, странная: не ношу каблуки, не делаю туалетных селфи, не лайкаю фотки в соцсетях. И это не самые страшные из моих грехов.
Дима вытянул шею, разглядывая меня:
– Ты чего так трясешься? Замерзла, да?
– Н-немного, – призналась я, пряча нос в ворот свитера.
– Погоди. – Он собрал контейнеры, сложил их на траве, взял плед, встряхнул и осторожно укрыл мои плечи. – Тогда давай собираться.
Калинин подхватил палочки, которыми я ела роллы, швырнул их куда-то вверх, выше своей головы, и поймал после того, как они сделали в воздухе несколько оборотов. «Та-тада-тада-дада!» – залихватски ударив ими по крышкам контейнеров, он воспроизвел самую настоящую мелодию. Затем поправил коробочки, расставив их вокруг себя полукругом, присел на колени и еще раз прошелся, постукивая палочками, по каждой из них в одному ему известном порядке и ритме. Вышло на удивление очень мелодично и благозвучно, у меня даже мурашки побежали по коже.
– Что это? Вау! – Я подхватила края пледа и подошла ближе.
Его руки двигались так… так… они будто парили над коробками, превращая обычный стук в настоящее искусство!
Дима выдохнул, собрал реквизит и сунул в пакет – будто и не было только что этого мини-представления.
– Так, ничего, баловство. – Ответил, выпрямляясь.
– Нет, ты играл. Музыку! И это было… потрясающе. Я даже представила, будь это ударные, а не контейнеры от еды, вышло бы мозго-взрыво-оглушительно!
– Мне нравилось раньше, правда. – Улыбнулся он. – Руки все еще помнят. – Дима снова возвышался надо мной большой темной фигурой. – Хорошее было время, у нас даже была своя группа в школе.
– Здорово.
– Даже забавный случай имеется, с этим связанный. – Он нагнулся, сдувая матрас собственным весом. – В десятом классе классный руководитель сказала, что освобождает всех отличников и ударников от учебы до конца мая. Я был уверен, что меня это тоже касается и не пришел на занятия. На ее вопрос потом ответил: «Я ведь ударник? Ударник! Вот и не пришел!»
– А она? – Рассмеялась я.
– Была с чувством юмора и не стала наказывать. Так ведь и есть: ударник в нашей группе, и все в школе это знали. Так что те выходные я заслужил хотя бы за свою находчивость.
– За наглость! – Рассмеялась я, падая попой на почти сдутый матрас.
– Находчивость. – Стоял на своем Дима, ползая по мягкому креслу-качалке в поисках оставшегося воздуха.
Когда он был уложен в сумку вслед за насосом, я отважилась спросить:
– А ты где жил в США?
– Big apple.
– В Нью-Йорке? Вот повезло. Я бы ни за что не вернулась оттуда обратно.
– Не-е… Там, конечно, было вполне уютно, но здесь определенно лучше.