Заслони меня собой - стр. 37
Можно и промолчать: она бы все равно не пошла проверять… Хотя кто ее знает.
– Все нормально! – хрипло крикнула я, но голос сорвался.
Женщина осмыслила ответ, а затем заорала:
– А ну пошли отсюда!
Прижимая к себе нежно, как подружку, Ярцев выбрался из-под балкона и повел меня вдоль дома. Чтобы нас не было видно сверху, он использовал тени.
«Ягуар» был неподалеку. Придерживая меня за талию, он одной рукой неловко открыл дверцу и усадил меня в салон.
«Ягуар» пах кожей и лимонным ароматизатором. От страха я не могла шелохнуться и утопала в пассажирском кресле.
Ярцев упал на сидение рядом, захлопнул дверцу. Света с улицы не хватало – его лицо скрывали тени. Смотреть на него я решилась только искоса. Он с наслаждением откинул голову на подголовник, расслабился и несколько минут отдыхал.
К сожалению, Ярцев обо мне вспомнил.
– Тебя надо обыскать, – спрятав пузырек во внутренний карман пиджака, он наклонился ко мне и запустил длинные пальцы в карман платья. Сбитое дыхание больше говорило о возбуждении, а не обыске.
Я завозилась на сидении – молча, пытаясь закрыться от рук. У меня даже телефона с собой не было или ключей – все осталось в квартире.
– Больше ничего? – Ярцев выпрямился, выдохнул и завел машину. – Тогда погнали.
Как только мы попали на трассу, в салон хлынул свет фонарей. Я сжалась на сидении, помятая и перепуганная.
Тени исчезли: Ярцев сидел ко мне лопнувшей щекой и когда закрутил головой на перекрестке, даже показалось, что в ране я вижу зубы. У меня начало болеть лицо при одном взгляде. Он сам хоть и выглядел измученным, непохоже, что эти раны доставляют ему неудобства.
Или он под наркотой? Мысль перепугала до полусмерти. Весь в ранах, с него слезает кожа, а ведет себя так, будто все нормально. Чего он нанюхался или наглотался?
Ночная дорога выглядела пустынной – как в фильме ужасов. Кругом огни фонарей и мигающие на пустых перекрестках светофоры. В деловых зданиях ярко горели окна внизу, освещая фойе, но громады этажей сплошь темные.
Ярцев тяжело дышал, но упрямо вел машину – все также неторопливо и уверенно. Даже не поймешь, что с ним что-то не так, если не прислушиваться к нечеловеческому дыханию, и не смотреть в обезображенное лицо. А еще кровь… Он целиком в ней: костюм, лицо, тонкие когтистые пальцы, лежащие на руле.
Он и меня ею вымазал. Я ощутила мазки крови и слизь, растертые вокруг рта. Испачкано платье, голые плечи, даже колени. Меня начала бить крупная дрожь от омерзения.
– Испугалась? – мягко спросил Ярцев.
Я покосилась на него и опустила глаза. Лучше не отвечать.
– Никогда такого не видела? – он помолчал. – Тебе повезло, что я с собой совладал. То, что ты мне подлила, может лишить контроля. Я бы обезумел от боли и мог тебя убить. Ты ведь не знаешь, что это?
Я тихо выдохнула и отвернулась, надеясь, что он отстанет. Разговоры чертовски напрягали.
Я уже и так поняла, что ошиблась. Это не яд, только что? Я тоже пила, но это не убило меня, и не сделало монстром – так кто я? Ярцев наверняка знает. Но спрашивать страшно.
– Скоро будем на месте, – устало сообщил он.
Мы пролетели район, быстро двигаясь – будь скорость пониже, я бы попробовала выпрыгнуть на ходу. Надо ждать подходящий случай или торможение. Я притаилась на сидении, сжавшись в комок.
Нужно бежать при первой возможности, иначе это плохо закончится. Очень плохо. Он изнасилует меня, убьет, как остальных и закопает… Выбросит на обочину.