Зашифрованный план (сборник) - стр. 7
– Так-с, – продолжает Максаков. – Мне нужен топограф и техник. Для начала даю вам вдвое. Идет?
– То есть как? – Я даже остановился. – Вы предлагаете перейти к вам на службу?
– А как же! – Максаков раскатывается своим добродушным смехом. – Все оформление я беру на себя. Можете не бояться!
Я смотрю пристально в его наглое, здоровенное лицо. Несколько секунд длится молчание. Кажется, что он начинает понимать мои чувства. Смех запинается и тухнет. Лицо Максакова багровеет:
– Ну чего вы на меня так уставились?.. Не хотите – не надо!
Он резко поворачивается и уходит, подергивая плечами.
– Враг! – говорю я сквозь зубы.
На прииске что-то случилось. Это я вижу по растерянным и недоумевающим лицам. Толком никто ничего не знает, но все насторожились и чего-то ждут.
Конюх, которому я возвращаю лошадь, тихо спрашивает меня:
– Перемены, говорят, товарищ техник?
– Ничего я не знаю…
В конторе праздное настроение. Сидят на столах, болтают. Один бухгалтер угрюмо перелистывает свои отчеты. Всегда приветливый, сейчас он едва отвечает на мой поклон.
В коридоре я сталкиваюсь с инженером.
– Вы приехали? Хорошо. Идемте-ка в кабинет…
Подогретое общим смущением, мое беспокойство возрастает уже в тревогу.
В кабинете обычная обстановка. Натоптано и накурено. Здесь целый день толкутся посетители. Сюда идут за каждой мелочью: из-за пары ботинок, из-за вороха сена.
Инженер запирает за собою дверь, словно подчеркивает необыкновенность событий.
– Итак, хотите знать новость? – многозначительно говорит он, когда мы усаживаемся, друг против друга.
– Ну?..
– Контора расформировывается, а наш прииск сдается в концессию целиком!
– Кому?..
– Максакову!..
Из моих рук на пол с грохотом падает кусок кварца, который я машинально взял со стола.
– Директива треста. Так, видимо, нужно!
Инженер разводит руками. Очевидно, он и сам не подготовлен к такому внезапному обороту дела.
– Впрочем, – продолжает он, – удивляться особенно не приходится. Можем мы дать в год столько золота, сколько запроектировал трест? Разумеется, нет!.. А Максаков берется… В чем тут дело – понять трудно… Может быть, на отвалы надеется? Но плохо ему будет, если он не выполнит договор – опишут его до ниточки…
– А черт с ним совсем! – срывается у меня невольное ругательство. – Противная у него морда!.. И думать о нем не хочется.
– Он – историческая необходимость, – криво усмехается инженер. – А мы с вами откомандировываемся в трест!
«Здорово! – думаю я, выходя из кабинета. – Не успел приехать и уже откомандировываюсь. Ну и арендатор! Втихомолку обстряпал какое дело!..»
Во мне закипает буря. Взорванный острой досадой, я быстро иду в чертежную комнату. Отпираю шкафы с планами. Нахожу папку с надписью «Неизвестные» и решительно завертываю ее в газету.
В это время в комнату входят Максаков и управляющий. Арендатор уже осматривает помещения.
Я спешу уйти. Готов об заклад побиться, что Максаков подозрительно покосился на сверток, который я уносил.
Или, может быть, это мне так только показалось?
Вечером в замороженное окно моей горницы осторожно скребутся. Я знаю, что это Иван Григорьевич, одеваюсь и выхожу.
На улице – мороз. Кругом безлюдие, тишина. Редко взлаивает собака. Домики потемнели, стали как будто ниже, словно вдавились в снег. Скудным огнем светятся пятна окон… Редкие тусклые дыры в завесе ночи.