Зашифрованный план (сборник) - стр. 12
– Подождите немного, я справлюсь…
Во мне опять оживает тепло надежды, и в окна начинает заглядывать Ленинград.
Горбуна мне приходится ждать очень долго. Возвращается он в сопровождении какого-то рыжего человека, который сразу задает мне вопрос:
– Как ваша фамилия, товарищ?
Когда дело идет о документах по золотой промышленности, такой вопрос уместен, поэтому я доверчиво называю свою фамилию.
Записав ее в блокнот, рыжий убедительно говорит:
– В архиве что-то как будто есть. Мы попросим вас еще подождать…
Я, конечно, соглашаюсь и с благодарностью смотрю ему вслед. И вдруг цепенею… Когда рыжий выходит в коридор, перед дверью мелькает знакомое лицо. Он поспешно скрывается во мгле коридора. Но глаза мои фотографируют его моментально…
Максаков!.. Я и верю и не верю себе. Но это он, он!
Я растерянно озираюсь. В голове моментально рождаются мысли о недобром… Немного помедлив, я шагаю к двери.
– Куда же вы? Куда?.. – пытается остановить меня горбатый.
Он порывается даже бежать, но застревает между конторкой и табуретом.
Все острее чувствуя опасность, я волчьим, размашистым шагом прохожу коридор и выскакиваю на улицу.
Несомненно одно: я бит по всем пунктам…
В тресте меня, конечно, просто собирались схватить – по указанию Максакова. Вот была бы история! Ведь при мне был похищенный план Буринды… Однако угроза продолжает висеть надо мной. Надо что-то предпринимать.
Я решительно захожу на городскую станцию и покупаю билет на ближайший поезд в Сибирь. Он отходит через три дня.
Должно быть, я был рассеян, потому что из очереди меня окликнули: я забыл получить из кассы сдачу.
Но что же делать эти три дня?.. Ходить с отравой в душе и радоваться городу я, право, не умею! Каким тысячекратно более близким и родным мне кажется сейчас наш рабочий прииск! Я рассеянно брожу по улицам. Захотелось есть. Свертываю в первую попавшуюся общедоступную столовую.
В дверях столовой стоит человек с букетом алюминиевых ложек. Каждого входящего он наделяет этим оригинальным пропуском.
После обеда, двигаясь к выходу, я несу перед собою свой пропуск – ложку, как свечку. В дверях – заминка. Выйти хотят обязательно все сразу. Меня тискают, давят, и на улицу я еле выбираюсь.
Дома я обнаруживаю, что пуст мой карман, бумажник исчез. Там были деньги и, главное, удостоверение и справка!.. Счастье мое, что билет на поезд лежал в записной книжке. Там же оказался забытый червонец.
Сначала я негодую, но потом мне становится даже весело! Вот славное положение! Как говорится, кругом шестнадцать!..
…В Питере так же мерзнут руки, как и в моей Сибири. Особенно, когда они в худых перчатках…
Я спешу на толкучку, боюсь пропустить самый выгодный час.
Давно уже новый день. Давно один за одним обгоняют меня трамваи, и поет под ними железо.
Иду вслед трамваям упрямо. По дороге рассчитываю: два этюда… Если каждый по полтора рубля, то как раз хватит ровно до того момента, когда наступит срок моего билета, то есть на два дня… Денег у меня нет. Червонец не в счет. Он неприкосновенен – удостоверения тоже нет. Есть только база, ненадежная, как сыпучий песок, – моя квартирная хозяйка.
Плачу я ей рубль в сутки за угол в душной лампадной каморке.
Сегодня я совсем другой человек. Немножечко голодный и поэтому очень изобретательный и энергичный. Главное же – прожит мерзкий вчерашний день!