Защитник по соседству - стр. 24

Руки сами тянутся к тонкой, почти прозрачной коже и я до сих пор думаю…

Если бы Тамерлан ее увидел. Узнал бы. Факт. У того глаз наметан. Тем более, как я слышал, Беляев немало бабла обещал тому, кто найдет его благоверную.

Но сейчас я здесь, стягиваю с себя пропотевшую рубашку. Потом все остальное.

— Тебе придется быть тихой, если хочешь сказать мне спасибо, — скалюсь и обхожу кровать с другой стороны. Чувствую, как от восхищения в ее взгляде раздуваюсь от гордости. Не зря не забил на тренировки. Не зря слежу, чтобы яйца не зарастали.

Нахожу лоскуток ткани ночнушки, которую рвал с таким удовольствием, и зажимаю в кулаке. Приближаю лицо и шепчу.

— Ну?

— Буду тихой, — смотрит она бешенным взглядом, сводит с ума, облизывая искусанные губы.

— Не будем рисковать, — хриплым голосом опаляю губы и вторгаюсь языком. Резко разворачиваю на кровати и наваливаюсь сверху. Целую жадно, даже грубо, но чувствую под собой дрожащее от желания тело. Нахожу рукой тугую щель и активнее вылизываю рот.

Резко отпускаю. Не давая возможности опомниться, пихаю в рот кусок ткани и сверху обвязываю.

— Почувствуй себя настоящей жертвой, — черчу дорожку языком от губ к уху. Втягиваю мочку в рот и пока сосу, сжимаю две титьки, поднимаю к ним хер и проталкиваю между ними.

Так туго, такой ошалелый взгляд. Похоже, что с мужем у них не было развлечений, и я ей с удовольствием покажу, на что способно женское тело. Под мужчиной.

Стискиваю член дойками и медленно еложу, не отрываю взгляд от ее вспотевшего лица, огромных в темноте сияющих глаз. В темноте. Снова. Надо обязательно трахнуть ее при свете дня. Сначала медленно, вот как сейчас. Разогревая узкую дырку, а потом все быстрее, сжимаю ягодичные мышцы и толкаюсь. Дурею от запаха ее возбуждения, все время чувствую вкус во рту и хочется еще.

Толкаюсь. Толкаюсь.

От пережитого напряжения сперма уже рвется наружу. И я останавливаюсь.

Смотрю на покрасневшие от трения места и вылизываю их.

Потом резкий удар по соскам. Вскрик и возмущенный взгляд.

— Не расслабляйся. Я еще не кончил.

Снова втягиваю в рот сосок, выпускаю и щелкаю по нему. Она мычит в кляп, тянет руки меня оттолкнуть, но я резко поднимаюсь, разворачиваю ее аппетитной задницей к себе.

Массажирую, сжимаю, даже, черт возьми, кусаю, настолько она аппетитно выглядит.

Раздвигаю булочки, вспоминаю ее поступок и пальцем нащупываю узкую дырочку.

— Нравится тебе такое?

Нажимаю и чувствую, как она зажалась. Как задергалась.

Ладно, это потом.

Ставлю на четвереньки, глажу по изогнутой гитарой спине. Тяну на себя за мокрые волосы. Темные, блестящие, а не то выжженное говно, что было на ней полгода назад.

Она стонет, разнося по телу приятные импульсы, и я уже готовлюсь вставить. Головкой глажу половые губы. Влажные, горячие.

Они так и норовят засосать меня внутрь.

Заставить погибнуть в экстазе.

Она тоже ведь горит, ей мало. И я знал, что не ошибся. Просто ходячий секс.

Попкой своей вертит, очень хочет быть пронзенной. И я даю то, что нам нужно.

Приставляю головку ко входу и втискиваю.

- Ох, еб*ть, Лика, — выдыхаю, тут же содрогаясь от лютого кайфа. Он градусом расползается по телу. Жжет поясницу и грудь, заставляет сердце загоняться от бешенной скачки.

Так мягко и узко.

— Вишенка, как же туго, как я хочу глубоко в тебя. Пусти, пусти меня.